Пламенный лед. Татьяна Минаева

выполнить то, что должна. Прихватила из мини-бара в номере маленькую бутылочку коньяка и перед выходом на лед сделала глоток, чтобы хоть как-то снять напряжение. Сразу же почувствовала растекающееся по телу тепло, руки согрелись. Лиза старалась не обращать внимания на тянущую боль внутри, внизу живота, усиливающуюся каждый раз, когда она делала резкое движение. Она чувствовала саднение между ног, запястья ныли, хорошо, что перчатки скрывали синяки, отчетливо выделявшиеся на бледной коже. Чемпионка Европы должна оставаться чемпионкой, что бы там с ней ни произошло. А то, что Макс узнал о темных пятнах ее прошлого, это только ее проблемы, так же, как и то, что он поимел ее, словно дешевую шлюху. И, стоя после своего проката в гримерке перед зеркалом, Лиза именно дешевой шлюхой себе и казалась. Черное платье, отделанное кружевом, черные кружевные перчатки до локтя, подведенные черным глаза, волосы, уложенные в легком беспорядке… Сплошной декаданс, да и только.

      Лиза собиралась в школу и думала о том, как поведет себя Самойлов теперь. Будет ли смотреть с презрением или делать вид, что ничего не случилось? А может, снова накинется на нее с обвинениями? Она понимала, что еще недостаточно оправилась от случившегося, чтобы дать ему достойный отпор или попросту проигнорировать. На ее руках, бедрах и груди еще отчетливее проступили синяки от его грубых прикосновений, а воспоминания заставляли содрогаться. Чувствовала она себя уже лучше. Время, проведенное в спокойствии, в постели, пошло ей на пользу, живот больше не болел. Временами ей начинало казаться, что она ненавидит Макса, а потом… потом ей становилось ясно, что никакая это не ненависть. Она куталась в одеяло и думала… Мысли ни к чему не приводили и были настолько бесполезными, что от бессилия Лиза начинала потихоньку плакать.

      Она бы с удовольствием просидела дома еще неделю, но нужно было идти на тренировку. Нужно. Что бы он ни делал, в Швейцарию она не вернется. И в глаза ему посмотреть сумеет, и выдержать его взгляд. В ней вдруг проснулась такая решимость, что Лиза, не колеблясь больше ни секунды, взяла сумку и вышла в коридор. Обмотала шею шарфом и натянула пуховик. Посмотрела в зеркало. В отражении увидела девушку, немного бледную, но с твердым блеском в глазах.

      ***

      На утренней тренировке Макс не обращал на Лизу никакого внимания. Они с Алисой отрабатывали новый заход на поддержку в одной части катка, тогда как Лиза работала над элементами в другой. Лишь пару раз Меркулова ловила на себе его взгляд, но Макс настолько быстро отворачивался, что она не успевала различить выражение глаз. Лиза бы с удовольствием осталась сегодня на катке одна, чтобы не только Самойлова с его партнершей рядом не было, но и всех остальных, в том числе и Миронова с Ксюшей. Вообще никого. Она бы включила музыку, отражающую ее внутреннее состояние, и позволила себе выплеснуть свои чувства в катании. Чтобы ни об элементах не думать, ни о правильности их исполнения, ни о красоте линий и эстетичности движений. Оставалось надеяться только на то, что вечером все разойдутся, и она сможет покататься наедине с собственными