Миронов нерешительно взял девушку за руку и сжал ее пальцы. Посмотрел в глаза. Ее взгляд был серьезным и взрослым, совсем не как у шестнадцатилетней девчонки, нет, как у взрослого человека, отдающего отчет своим словам. По сути, она и в самом деле была взрослой, куда более взрослой, чем ее ровесники.
– Тогда либо ко мне едем, либо я отвожу тебя домой. Решай сама.
– К Вам, – без колебаний отозвалась девушка.
Москва, октябрь 2015 года
Миронов наблюдал за тем, как Ксюша снует по его кухне. Холодильник-раковина-разделочный стол…
– Где у тебя кастрюли? – Ксюша, держа в руках нож для чистки овощей, обернулась к Евгению.
– Сейчас дам.
Он встал, достал из полки кастрюлю и протянул девушке. Та покидала в нее очищенную картошку, потом забрала посудину и налила воды. Женя в нерешительности замер за Ксюшиной спиной. Очень хотелось дотронуться до ее роскошных волос, коснуться плеча. Он даже покалывание в кончиках пальцев ощущал. Сжал руку в кулак и отошел от Синициной. Уселся обратно на стул и потер лицо ладонью.
Ксюша поставила картошку на плиту и включила чайник. Достала из сушилки две самые большие чашки и опустила их на стол.
– А чай у тебя где? – Распахнула один из навесных шкафчиков и, не обнаружив там искомое, приподняла бровь.
– В соседнем.
Девушка достала заварку и, открыв баночку, вдохнула такой знакомый аромат.
– Где ты берешь этот чай? – Насыпала понемногу заварки в каждую из чашек. – Я не смогла найти его нигде.
– А ты искала?
Ксюша стояла всего в метре от него, а он рассматривал ее лицо. Каждую линию, будто впитывал в себя до боли знакомые и вместе с тем незнакомые черты.
– Искала, – немного резко ответила она и, закрыв банку, вернула ее на полку.
– Я привожу его из Китая. Каждый раз, когда бываю в Пекине, покупаю в одном и том же магазине. Уже много лет.
Ксюша вернулась к раковине и загремела посудой. Да, она искала такой чай. Как дура высматривала на полках и пытала продавцов. А он, оказывается, привозит его из Китая… Да, чёрт, конечно, она знала, что не в России он этот чай покупает! Девушка с грохотом отправила тарелку в сушилку и закрыла кран.
– Ты, наверное, не ешь по ночам, – она уселась напротив Жени. – Я вообще-то тоже, просто…
– Иногда ем, – улыбнулся Миронов уголками губ.
– Я тоже… иногда… – Они сидели друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза, бессознательно уносясь в одно на двоих прошлое.
Москва, 2006 год
– Ешь. – Он поставил перед Ксюшей тарелку пельменей. Достал из холодильника сметану и кетчуп, чуть порыскав, обнаружил горчицу и тоже положил на стол.
– Вам не кажется, что пельмени как-то… м-м-м… не вписываются в спортивный режим? —
Девушка сидела на диване в кухне, поджав под себя босые ноги. Синий махровый халат Миронова, который она надела после душа, был велик ей раза в два, и Синицина буквально тонула в нем.
– Ты ж не обедала?
– Не обедала, – со вздохом согласилась Ксюша и,