– Ольгерд, – задумчиво напомнил Верещаев. – Так что же нам с вами делать, капитан Ментило?
– А ничего. – Ярцевский точным ударом кия разбил аккуратный треугольник – три шара брызнули в лузы. – Я, кстати, привез груз, мальчишки его разбирают.
– ЧТО?! – взревел Бандеровец, кидаясь к выходу. – Да ты что, Димон, офигоумел?! Кто ж такое дает дитю, там же МОНы, ПОМЗы – любимые его, так вас всех, игрушки!!! – и бомбой вылетел наружу.
– Мнээээ…. – проявил Верещаев признаки беспокойства. – Вообще-то Эдуард тоже неровно дышит к таким вещам… я, пожалуй, пойду тоже…
– Мы не доспорили, – Серый Костюм поднялся. Мельком представился: – Алексей Пешкалев… Ольгерд, погоди.
– Скорей, а то сейчас нам мало не покажется, – сказал Верещаев, стоявший в дверях. – Они уже пломбы сдирают… Сашка, сзади хватай!!!
«Костюмы» выскочили наружу.
– Ну а мы поговорим. – Ярцевский уверенно щелкнул по шарам снова – в лузу лениво вкатились даже два. Капитан проводил их полубезумным взглядом.
– Послушай, кто вас курирует? – спросил, поднимая глаза от зеленого сукна, Ментило. Взгляд Ярцевского стал неожиданно ехидным.
– В каком смысле? – вкрадчиво поинтерсовался он. Капитан пожал плечами:
– Ну… в прямом. Какая спецслужба?
– Ваня, – в голосе Ярцевского смешались жалость и даже толика презрения, – я, конечно, понимаю, что тебе, как государеву человеку, хочется, чтобы нас кто-то курировал. Типа ФСБ или ГРУ. И чтобы сейчас я признался тебе в существовании в недрах нашего государства подпольной группы болеющих душой за страну руководителей разного ранга, которые и… – Ярцевский многозначительно помолчал, потом кивнул. – Так вот, я признаюсь.
– Так кто? – жадно спросил Ментило. Ярцевский нагнулся к нему и театральным шепотом произнес:
– НИКТО.
Потом откинулся на спинку кресла и повторил, глядя в удивленно-недоверчивые глаза милиционера:
– Никто, Ваня, никто. Нет никакой организации патриотов во власти. Ничего подобного просто нет, читай по губам – НЕТ. И никто там не собирается защищать Россию. Они ее сдали, Ваня. Часть структур просто парализована реформами последних лет и полностью дезориентирована – их разгонят и пересажают сразу после ввода ограниченного контингента. Остатки армии просто распустят приказом, оружие и технику они сдадут под ооновскую охрану. Другая часть власти уже подыскивает те зарубежные банки, на счета в которых нужно будет переводить жалованье за службу в колониальной администрации. Золота – партии, царя, Белых Волхвов – тоже нет. Нет охватывающей страну сети ячеек русских патриотов, нет единого центра и единого плана. Ничего нет, Ваня. Просто есть кучка людей – и нам хочется пострелять по грядущим оккупантам. По разным причинам. Разочаровал? – Тонкие губы Ярцевского изогнулись в горькой улыбке. –