Красный терем выстроил в молодые годы Владимир Мономах насупротив сторожевой соборной башни взамен великого Красного Мстиславового двора, который сам и сжёг семьдесят два года тому назад, взяв на щит непокорный Чернигов. Мономахов терем был невелик, но статен и высок. Светлые сени соединены переходом со Спасовой сенью, с соборными хорами, где есть высокое княжье место для молитвы на церковных службах. Черниговцы, верные памяти князя Святослава Ярославича и его рода, не шибко любили Всеволода Ярославича, неправдой захватившего черниговский стол и, смирив обиды, терпели сына его Владимира добрых пятнадцать лет. Долгое время Мономахов терем называли меж собою Бабий. Выстроил его князь для своей княгини, в котором и родился сын Юрий, крещёный в Спасском соборе именем Георгий.
Давыд Святославич жил тут сам, тут и отпели его на том же самом месте, куда поставили домовину Игоря.
А день только начинался, пригожий и солнечный. Народ теснился у Красного терема перед Спасом, у храма Бориса и Глеба, вокруг них и на валу, от самого края до крепостных стен детинца. Со всех черниговских вольных слобод – от реки Свинь до Белоуса, с речки Чёрной и пабережных Стриженя, с малых пригородных селищ стеклись люди. А по тропам и дорогам всё ещё шли и шли. Какое святое наитие, какой добрый слух и откуда оторвал их от обыденных дел и одной волей, одним общим желанием направил за городскую кову, за вал, в средину града к святому Спасу? Найди ответ – не найдешь ответа!
Никто в этом скопище не обратил внимания на возок, мгновенно зажатый другими возами у главных городских ворот, куда втекает дорога из Киева, до сего дня зовущаяся Мстиславовой, нынче непроезжая от пешей людской тесноты. С того неприметного возка сошёл совсем неприметный человек, худой, высокого роста, бледный лицом, в седой бороде. Дорожная риза – то ли ветхая ряса, то ли убогий плащ покрывали его от плеч до мысков сапог, и нельзя было угадать, какого он возраста и сословия. То ли не от мира сего, то ли самый что ни на есть труженик-мирянин. Да никто о том и не гадал. Так и брёл среди идущих, на голову выше толпы, до самого Красного терема. Никто не признал в нём за немалую дорогу Митрополита всея Руси Клима Смолятича. А когда признали, так и расступились пред ним, себя стесняя, а некоторые и на колени пали. Только тут и разглядели сопутствующих трёх монахов с малой поклажей на руках – святительским облачением предстоятеля и необходимыми для службы требами. По всей людской округе ветром прошелестело: «Святитель Клим прибыл…» Мгновенно этот шелест достиг Красного терема. На высокое крыльцо вышли князья с родовой и первейшие черниговские мужи. Старший из князей, Владимир Давыдович, подошёл под митрополичье благословенье, за ним брат Изяслав, сыны их, семья вся, и только потом, словно