И мы вышли на улицу. К озверевшей толпе. Десять преторианцев, консул и я.
– Отдай! Отдай нам чистокровную! Отдай, патриций!
Поёжилась… Кровожадные вопли не вдохновляют. Меня засунули вглубь преторианцев. Консул бесстрастно смотрит на беснующуюся толпу, преторианцы веселятся, как на прогулке. Странное поведение… Консул вскинул руку. Толпа начала затихать…
– Расходитесь по домам, граждане. Свою конкубину я вам не отдам.
– Мы сами возьмём! Граждане! Армия не воюет с гражданским населением! Не бойтесь солдат! Хватайте чистокровную!
Толпа качнулась… Преторианцы изготовились к стрельбе. Подстрекатель примолкший было, опять начал кричать:
– Не бойтесь солдат, граждане! Они блефуют! Они не будут стрелять в народ! Хватайте чистокровную!
Консул любезно сказал:
– Здесь нет солдат, гражданин. Это мои преторианцы.
Толпа качнулась назад. Почему все так боятся преторианцев? Личная охрана военачальника, набираемая им из ветеранов, прошедших с ним несколько боевых кампаний… Да-а-а… На закон они смотреть не будут. Их закон – консул.
– Ты не посмеешь стрелять в людей, консул! Тебе не простят!
Консул, неожиданно весело, ответил:
– Да плевать мне… У нас с ребятами "прекрасный год". Знаешь, что это?
Я знала. И все знали. Толпа исчезла в мгновение ока. Просто растворилась в воздухе…
"А что такое "прекрасный год"?" "Я тебе потом объясню". Быстро иду за консулом к большому десантному катеру, зависшему над посадочной площадкой для гражданских машин. Столб света, и протянутая мне рука:
– Воробышек, иди сюда и ничего не бойся.
Мы поднимались в катер в световом столбе, а преторианцы держали под прицелом периметр. Антигравитационный подъёмник безопасен. Ни газ, ни излучение, ни механическое оружие не сможет достать тех, кто внутри. Может быть он и не так называется, конечно. Но по факту действия: внутри светового столба нет силы тяжести, но есть притяжение катера. Мы вплыли в люк, поднялись до уровня пола, патриций ухватился за поручень, и вытащил меня и себя, просто шагнув наружу. И вовремя: за нами посыпались преторианцы. Как горошины из стручка. Наверное, для меня включали щадящий режим подъёма.
Консул передал меня в руки подскочившей женщины-офицера. И отправился в рубку, на ходу отдавая приказы. Пожалела, что у меня нет ещё одного кольца-переводчика. Я ни слова не поняла. Хотя говорили на стандартном языке, но исключительно спецтерминами. Интересно, а у женщины тоже "прекрасный год"?
Меня усадили поближе к медицинскому отсеку. На случай, если мне станет плохо? Помалкиваю, – не знаю, как разговаривать. Все бесстрастно любезны. А что на самом деле, – не поймёшь. Зачем консул заключил конкубинат? Да ещё сенатора заставил засвидетельствовать. Он не нуждался в оправдании,