Я хотел начать ворчать, типа как обычно я это умею. Но тут вдруг Макс башкой своей дёрнул в сторону. Ну, типа увидел что-то справа. Повернулся, несколько секунд поглядел пристально так и пошёл себе дальше. Спокойно, не торопясь. Даже автомат с плеча не снял.
Никто ничего не заметил, кажется. Кроме меня. Да и я сам-то внимание обратил только потому, что на Макса у меня зуб имеется – убить он меня хотел, зараза. А это такая вещь, которая навсегда запоминается.
Ну, посмотрел я туда же, куда и Макс, – ничего. Слева от нас всё в порядке, пусто, а справа – сплошные развалины. Вначале ещё ничего было, ровненькое место, обломки не выше пояса. А сейчас, когда мы уже к Балаклавскому проспекту приближаемся, пошли развалины. Не люблю я развалины. Там кто хочешь укрыться может.
И самое поганое то, что мы как раз рядом с домом идём, от которого целых два этажа осталось. Торчит в серое небо обломками, словно зуб гнилой. А что там в дупле, у зуба этого, никому не известно. Серые стены, разводы копоти на них, словно флаги над окнами зачем-то вверх вытянулись, оплавленный камень, трещины, как паутина. Неприятное зрелище, опасное. Да и вообще, здания я не люблю. И на фига их такими здоровыми строили?! Жуть! Но Макс вроде ничего, спокойно так типа мимо проходит. А я на всякий случай пистолетик свой вытащил.
Эллина сразу же на меня глазами зыркнула – услышала. А Дашка впереди глянула на Эллину, усмехнулась и что-то Максу сказала. Тот заржал. Наверное, она про Эллину что-то сказала. Насколько я понял, не очень-то эти девочки ладят между собой. Интересно, каким местом Дарников думал, когда всех нас вместе посылал? Не головой думал, это точно. Головой бы такого вовек не придумать…
«Пээмка» моя занюханная капризничает, с предохранителя еле снял. Вот ведь суки какие! Просил же нормальное оружие – не дали. Хуже Косого… Мне бы сейчас…
Но додумать эту сладкую мысль я не успел.
Потому как справа кое-что произошло.
Темнота в одном из окон разрушенного здания сделалась вдруг плотнее, зашевелилась и чёрным комом вылетела наружу. В воздухе что-то загудело – низко так, на грани слышимости. А затем темнота эта вмиг вздёрнулась вверх и такой чёрной волной метнулась к нам. И не просто к нам – мимо меня, мимо Макса с Дашкой – туда, к Эллине, Катьке и Колобку.
Я только заорать успел. А толку-то? Волна эта накрыла ребят с головой и начала сжиматься в правильной формы шар. И в воздухе гул какой-то стоял – тяжёлый, давящий. Хотелось бросить все, сесть на землю и трясти башкой – казалось, что так легче станет.
Максим-то, смотрю, на ногах держится. А Дашка и правда согнулась, голову руками обхватила и приседает потихонечку так. Что там с Гнусем и Юркой было – не знаю, не оглядывался. Потому как сам уже не понимаю, что со мной произошло, когда я этот чёрный шар увидел. Ясно же, что ребятам крындец настал, и всё такое. И стрелять нельзя – я сразу понял,