Певцы уехали на юг. Аннушка осталась без работы. Иван перебивался случайными заработками. Сашенька терпел, а Тонюшка плакала и просила хлеба.
Николай, соседний дворник, приятель Ивана, собирался от такой жизни уехать на родину. На Урал. Он подбивал Ивана: «Поедем вместе. Там у нас хлеба: ешь, не хочу. У многих еще прошлогодние скирды не молочены. А здесь вы загнетесь.» Иван с Аннушкой совещались не долго. Другого выхода нет.
Как добирались до Перми – отдельная песня, но доехали. А уж там до Кунгура – рукой подать. В Кунгуре их ждали с двумя подводами родственники Николая. И потряслись питерцы по проселкам в деревню Глиниху.
Вдоль дороги с двух сторон тянулись заросли полыни. Дальше простирались поля и луга с редким включением групп деревьев. Осень уже вступила в свои права и насытила природу охрой и золотом. Было тепло и сухо, и запах полыни и степных трав наполнял воздух.
В Глиниху прибыли к вечеу. Питерцев поместили в пустовавшую избу. Деревню сразу же облетела весть: «Голодающие из Питера приехали». И жалостливые деревенские бабы понесли несчастным горожанам караваи хлеба, пироги, шаньги, творог, яйца, мед, сало. Да так много, что Аннушка не знала куда все это складывать. Позже мужики принесли мешки с мукой, картошкой, луком, миски с топленым салом, бутыль конопляного масла.
И все было бы хорошо, да только Колчак начал наступать на Кунгур. Презрев слезы Аннушки, Иван вступил в Красную армию и пошел бить колчаковцев. Да бил плохо, потому что в начале зимы белые появились в Глинихе.
Кто-то из доброжелателей шепнул поручику, что у питерских мужик ушел к красным. В избу ввалились четверо. Все пьяные.
– Говори, стерва. Где мужик?, – рявкнул старший.
– Не знаю, – пролепетала Аннушка.
– Знаешь, паскуда! Петро, пошукай, може оружие есть.
Петро заглянул под кровать, пошуровал в кладовке. Под конец он нагнулся и залез в сундук. Раздался вопль:
– Краснопузые!!! Большевики!!!
Петро распрямился. В руках его были два больших рулона красных лент. Он бросил их в лицо Аннушки, схватил винтовку и направил штык на Сашеньку:
– Порешу отродье!!!
Аннушка кинулась плашмя на штык, отводя жало от сына:
– Коли меня!!!
Старший вмешался:
– Брось, Петро! Не погань штык. Сами сдохнут.
Из избы вынесли все. Даже подушки с одеялом. Остались питерские только с тем, что на них было надето. А на дворе морозище. Спасибо соседям: помогли с одёвкой и обувкой
Летом погнали белых от Перми. Поскольку, наступавшая с юга Красная Армия уже взяла Кунгур и перерезала железную дорогу, колчаковцы шли от Перми через Глиниху на Чусовую.
Весь