За которой шел дед.
В рубашке с коротким рукавом.
В трикошках с оттянутыми коленками.
Куда поместилось бы по ведру картошки в каждое.
И в валенках.
На валенки были надеты бахилы.
Все по правилам.
Перед собой дед двигал чудо-конструкцию.
Знаете, есть такие аппараты для тех, кто плохо ходит.
Как поручни такие.
Ставишь перед собой и потихоньку до них доходишь.
Ставишь.
И доходишь.
У деда был такой аппарат.
Самодельный.
Сваренный из водопроводных труб.
На вид конструкция весила килограмм сто.
Но дед легко поднимал ее.
Ставил.
И доходил.
Ставил.
И доходил.
Я понял, почему мы победили в войне.
Он бы и сейчас победил.
Аллакина. Третья процедурная.
Мы зашли.
Бабушка легла на кушетку.
Зашел врач.
Бабушка поправила халат.
Возраст возрастом, а дама она приличная.
Врач постучал по животу.
Пощупал.
– Сейчас придут брать кровь, а вы пойдемте со мной.
Мы вышли.
Мама прикрыла дверь.
– У вашей бабушки обширные метастазы печени.
Че он сказал?
– Причем сильно запущенные.
Вообще не понимаю, че он говорит.
Надо уточнить.
– Это рак?
– Да. Последняя стадия, мы ничего не можем сделать.
– И все?
– Все.
Нет больше решимости.
Нет больше у меня номера телефона сами-знаете-кого.
Кого я уволю?
Бога?
Рагнар превратился в маленького мальчика и спрятался под телегу.
– Я щас!
Я вышел на улицу.
Слезы брызнули сами по себе.
Сука!
Сука!
Сукааааааа!
Никого не обвинял!
Просто ревел!
Вернулся.
– А химиотерапия?
– Я вам дам заключение, ваш участковый врач выпишет направление в онкологический центр. Мне очень жаль.
Я косился на маму.
Мама не проронила ни слова.
Была спокойной до оглашения приговора.
Спокойно выслушала приговор.
И была спокойна сейчас.
– Ждите, сейчас вам все выпишут.
– Доктор, а можно выписать какие-то болеутоляющие? А то бабуля мучается, но-шпа не помогает.
Доктор вздохнул.
– Но-шпа… сейчас выпишу направление.
Завтра пойдете к своему участковому, он выпишет рецепт. Ждите.
Мама осталась ждать, мы с бабулей потихоньку побрели к машине.
– Ну, че врач говорит?
– Печень у тебя увеличилась. Говорит, старая ты.
Я знал, за что дернуть.
Бабуля завелась.
– Вот! Никто не хочет со стариками возиться.
– И не говори, бабуль!
– У них на все один диагноз – «старость».
– Ага, ага!
– Дармоеды.
– Еще