Дежурный пропустил Мирту внутрь и с шумом захлопнул дверь за её спиной.
– Эй, мог бы и подождать! – возмущённо фыркнула девушка, оказавшись в темноте и нашаривая выключатель.
Когда лампочка зажглась, Мирта с ужасом отдернула руку. Паук внушительных размеров сплёл паутину прямо над тумблером и закатывал в кокон ещё трепыхавшуюся муху.
Шумно фыркнув, рыжая поспешно прошла вглубь коридора.
Инго лежал на кровати, накрывшись одеялом с головой. Должно быть, спал. Он почти всегда отдыхал днём, когда ему позволяли.
– Инго, – тихо позвала девушка, отпирая решётку.
Ответа не последовало.
Мирта присела на край кровати и легонько коснулась его плеча.
– Эй.
Перекидыш не пошевелился.
Мирта потрепала сильнее.
– Проснись, я тебе музыку принесла.
Тишина.
Начав подозревать неладное, она откинула край одеяла.
Подопечный лежал в позе эмбриона, прижимая колени к груди.
Мирта перевернула его на бок. Тело поддалось легко, словно тряпичная кукла.
Кулаки её сжались от бессильной злобы, ногти впились в ладони, а по кончикам пальцев пробежал холодок.
Под глазом перекидыша красовались кровоподтёки, не успевшие оформиться в полноценные синяки. Из брови сочилась кровь, а нижняя губа заметно припухла.
Мирта скинула одеяло на пол и задрала футболку.
На животе под рёбрами расплывались бардовые пятна размером с кулак. Тихий стон сорвался с губ пленника. Он дышал часто и поверхностно.
Мирта рванулась к столу, схватила графин с водой и брызнула на его лицо.
Никакой реакции. Тогда она выплеснула парню на голову остатки воды.
Инго застонал и повернулся к стене, прошипев сквозь зубы, чтобы его оставили в покое.
Рыжая приобняла беднягу за плечи и начал лепетать какую-то ласковую чушь.
Он грубо оттолкнул её.
– Сейчас, сейчас, я вспомню…
Она мучительно перебирала в памяти полузабытые навыки.
Тепло поднимается от земли вверх по стопам. Проходит через низ живота. Кружится в водовороте солнечного сплетения и устремляется к макушке. Шею покалывает и щекочет, а кончики волос приятно потрескивают.
Энергия стекается к рукам. Подушечки пальцев теплеют и нагреваются. Целебный жар греет ладони.
Дыхание жизни льётся через край, журчит словно чистый ручей. Втекает в ослабленное тело, пополняя иссякшие запасы. Дыхание выравнивается. Хворь уходит.
Мирта старательно водила руками вдоль тела, не касаясь, и высунув язык. Ещё чуть-чуть. Последние капли той силы, что можно собрать из городской искалеченной земли.
– Надо было слушать бабушку и учиться целительству. Лучше? – спросила девушка.
Инго открыл глаза и удивленно уставился на неё.
– Как ты это сделала? – завопил перекидыш, отодвинувшись к стенке.
– Я потомственная