Эгегей, братцы!
В такой околесице…
Нам ли вешаться?
Нам ли вешаться?
Веселей, луна-пересмешница!
Будем пить,
Будем гулять!
Братья!
В решающей битве
Пусть главной молитвой
Назло всем подонкам
Гнильно-елейно сытым,
Самым злобным
Вороньим выкриком
Пусть выступят наши проклятья!
Так тому и бывать!
Да здравствует черная рать!
Да здравствуют наши проклятья…
Двум смертям не бывать,
А одной…
Лишь только на небе чуть слышно опять…
Тук-тук…
Цок-цок…
Тук-тук…
Цок-цок…
Тук-тук…
Цок-цок…
Тук-тук…
Цок-цок…
Это грядет ваш рок…
Скачут кони,
Чёрные кони.
У промзоны
На небосклоне…
Скачут кони,
Чёрные кони.
Дымом заводским
Нас куда-то гонят…
Скачут кони,
Чёрные кони.
Всадники их
Все слышат и помнят.
Скачут кони,
Чёрные кони.
И копыта
По небу трезвонят!
Скачут мои нежные,
Скачут мои ласковые —
Витязи прилежные,
Братья седовласые.
Назгулы промзоны —
Стражи потаённой Русской стороны.
Назгулы промзоны —
Призраки грядущей Гражданской войны!
Назгулы промзоны,
От крови пьяны —
Призраки последней
Гражданской войны!
ПОЖЕЛАНИЕ
Из всех своих пожеланий
Я выбрал бы то, что, прощаясь,
Люди бы жаждали знание
О том, что лишь глупая грязь,
Всего лишь осенняя грязь —
Препятствие к новой встрече…
И скоро грядёт та зимняя сласть,
Что сгладит противоречие.
Возможно, что эта встреча —
Отчаянный бред безумца.
Он ищет, роняя свечи,
Место, куда бы вернуться.
И эта одна презумпция
Ему и сулит покой.
Я знаю, среди вольнодумцев
Выделил б тип такой:
Кто объявляет тенденцию
В месте, где лишь возможность,
И с жаром жестокой рефлексии
Он снова вершит оплошность.
И всё же эта уверенность
Ярче любых нажив.
Горит его пылкая ненависть,
Что, не предав, иссушит —
Но будет в итоге лучше.
Но будет в итоге чище.
В мире, который бездушен,
Праведно лишь огнище.
И я думаю, что, прощаясь,
Люди хотели бы знания,
Что это всего лишь данность,
Что сквозь пустоту страдания
Будет новая встреча…
Все ищут только себя.
И сколько б ты ни был беспечен —
Помни