Когда в комнату вошел отец и присел ко мне на кровать, я уже был готов. А он сказал:
– Мадиба – великий человек и заслуживает великой семьи. Еще не поздно, и я могу исправиться и стать адвокатом. Мне нужно сосредоточиться на своем образовании.
Он сказал, что Мадиба отправляет его учиться на факультет юриспруденции в Университете Квазулу-Натал. Должно быть, на моем лице отразилось непонимание, и он сказал прямо:
– Теперь ты будешь жить здесь.
Может быть, он даже обнял меня на прощание – я не помню. Но эмоциональным этот разговор назвать было сложно. У нас так не заведено. Я не задавал вопросов. Я не плакал. Просто распаковал вещи и аккуратно сложил их на прежнее место – так в моей комнате снова будет порядок, когда дедушка придет пожелать мне спокойной ночи.
С матерью мы долго не общались. Она не звонила мне и не писала, и, хотя мне никто прямо не говорил об этом, я понимал, что мне не стоит ждать ее. Потом дед рассказал, что она где-то учится на курсах социальных работников. «Где-то» означало «подальше от меня и моего отца». Никто не говорил мне, что и она, и отец боролись с алкоголизмом. По мнению старшего поколения, подобные темы были неподходящим предметом для обсуждения, тем более с детьми.
Следующие несколько лет родители не принимали никакого участия в моей жизни. С последствиями этой ситуации мне пришлось бороться значительно позже. Лишь повзрослев, я смог понять, как эта разлука отразилась на их отношениях, а узнав, какую роль в этом сыграл мой дед, я приложил немало усилий, чтобы его простить. Я знал, как глубоко его ранило осознание того, что за тюремные годы он пропустил целую жизнь собственных детей, и это частично смягчало его вину в моих глазах. Теперь, вернув себе власть и благосостояние, он, разумеется, хотел помочь им. Я знаю, что он действовал из добрых побуждений, и все же разлучить их было ошибкой с его стороны. Если уж говорить откровенно, о матери и вовсе все позабыли. Для меня в тот момент она словно исчезла – совсем как та зулусская женщина из сказки о реке.
В той сказке река кажется бездонной, и женщина приходила к ней, с каждым разом прося все больше и больше, а река взамен требовала от нее все бóльших жертв. Горшок в уплату за лодку. Лодку – за дом. Наконец женщина говорит: «Река-река, верни мне ребенка, которого я давно потеряла», а река отвечает: «Вырежи свое сердце и отдай его мне».
Мораль этой сказки схожа с известной западной поговоркой «Опасайтесь своих желаний!». Но теперь, когда у меня появились собственные дети,