В мое отсутствие расписание занятий практически не изменилось. Все только усугубилось. Мы по-прежнему впахивали на ниве учебного процесса девять из десяти дней декады, а последний посвящали совместным поездкам. День у студентов факультета закрытых знаний начинался с приветственной ухмылки Ши-Вана на ОФП (переименованный мной из «очень фиговый» в «однозначно фатальный предмет»), где нас делили на две группы: «неудачники на препятствиях» и «покатушки в овраге».
Состав участников чередовался, но «звезда» на крыше оставалась неизменной.
После импровизированной зарядки шел завтрак. Лично мне после изматывающих тренировок с Ши-Ваном есть не хотелось. Я была одним сплошным синяком, стонущей царапиной, проклинающим весь мир сгустком боли. Больше всего в такие минуты хотелось опустить голову на сложенные руки и… сдохнуть от усталости!
Но кошачья сущность чуяла, что даже скоропостижная кончина не станет весомым аргументом для преподомучителей, собравшихся за столом.
После завтрака наша группа тащила измотанные тела на занятия по общим предметам. В полдень начинался обед, совмещенный с занятием по этикету, а затем с насквозь лживыми улыбками оттаптывали друг другу конечности на двухчасовом уроке танцев. Далее в расписании стоял час свободного времени, которое лично я тратила на контрастный душ, сон или спешное доделывание домашней работы. Хотя чаще все-таки на сон.
В пять вечера начинались индивидуальные занятия.
Мне приходилось работать в паре с каннисом, а это то еще удовольствие. Мало того что волчонок быстрее усваивал материал, даваемый профессором Тебионом, так хвостатый еще превосходил меня по силе дара. Я злилась, пыжилась, ночами сидела над бабушкиными книгами и дневниками, но результат оставлял желать лучшего.
Чего греха таить, учиться и оттачивать навыки – это не про меня. Я – парда! Слишком импульсивная для зубрежки формул. Слишком активная для монотонных повторений магических жестов. Слишком непоседливая для сосредоточенных наблюдений за ходом эксперимента.
Главным мотиватором в дремучем лесу знаний для меня всегда служило любопытство, но профессор Тебион почему-то не одобрял метод «а давайте смешаем вот эту гадость вон с тем взрывоопасным порошком и посмотрим, что же будет», предпочитая работать по отработанной, хорошо изученной схеме.
Ну никакой фантазии!
Одно радовало – остальным тоже приходилось несладко.
Подпевалы Джерома – Оливер Пим, Энтони Хемпден и Гуд Кромвель – зубрили имена многочисленных придворных и запоминали их маленькие слабости под надзором главного бабника двора… точнее, глубокоуважаемого декана Маккалича. Близнецы подтягивали магические знания с Айрис Руколо. Салли Грэм и Том Митчел обложились учебниками по истории, Шархай получал по морде на спарринге с Ши-Ваном, а бледный лиэс уходил с Гулей.
Официально они постигали науку плутовства, но я однажды