Гриценко сделал паузу и внимательно смотрел на Брыля, который непонятно отчего вдруг стал волноваться. Руки задвигались на коленях, он зыркнул на следователя, потом пробежал глазами по стене, пытаясь за что-нибудь зацепиться взглядом, но на стенах ничего не было, что могло бы его заинтересовать. Брыль направил взгляд к потолку и вдруг, повернувшись к следователю, выкрикнул:
– Отказываюсь отвечать! Все, баста! Отправляй в камеру!
– Брыль, это же несерьезно. Я вам открываю все свои карты, рассказываю обо всем, чем располагает следствие, потому что я считаю вас умным человеком и хитрить с вами нет смысла. Шапка ваша осталась на даче, а в ней ваши волосы, остатки пота – против науки не пойдешь. А еще ваша кровь, маленькая капелька у порога в коридор. Биологический анализ и группа крови совпадают с вашей. Вы в коридоре случайно наткнулись на стекло, лежавшее на цветочном горшке. Вот и царапина у вас на левом мизинце.
Открылась дверь, и в кабинет вошел инспектор Степанов, он сделал рукой знак следователю, который означал, что здесь за дверью находится Людмила Бондаренко. Гриценко кивнул и нажал кнопку. Вошел конвоир.
– Проводите арестованного, – указал он конвоиру на другую дверь. Следователь не хотел, чтобы Людмила Бондаренко раньше времени увидела Брыля. Гриценко прежде всего хотел услышать, что скажет эта девушка. От этого зависел дальнейших ход вопросов арестованному. Ему сразу не понравились показания Глазовой, которые расходились с данными, полученными в ресторане, и неоспоримыми фактами визита Брыля на дачу. Если исходить из того, что Глазова вводит в заблуждение следствие, то свидетель, стоящий сейчас за дверью, вероятно, подготовлен для встречи со следователем. Гриценко искал необходимые аргументы, чтобы сразу же выбить почву из-под ног Бондаренко, если она будет давать ложные показания, чтобы создать Брылю алиби.
Людмила Бондаренко вошла в кабинет несколько растерянной. Этот вызов в прокуратуру был неожиданным, тем более что инспектор не дал ей времени на размышление. У нее был грипп, и Людмила все время прикрывала нос и рот платком.
После соблюдения необходимых формальностей Гриценко приступил к допросу.
– Мы вас вызвали вот по какому вопросу. Вы могли бы сказать, где были между семью и восемью часами вечера семнадцатого декабря»?
– У нас было родительское собрание, часов около семи закончилось, и я пошла кое-что купить в универмаг. А потом домой. Вот и все! – она виновато посмотрела на следователя, словно хотела извиниться, что больше никуда не ходила и ничего интересного в эти часы не видела.
– Кто-нибудь мог бы подтвердить, что вы были в этот