− Эээ, хорошо. – Ненавижу поучительные беседы. Но Киру я готова выслушать всегда.
Отключив вызов, я вошла в дом и меня встретила невыразимая тишина. Странно. Настенные часы в гостиной показывали 11:35.
− Бабуль, где ты там прячешь виски?
Я направилась в кухню. Бабушка всегда в это время порхает возле плиты, Готовя, что-то невероятно вкусное к обеду. Ммм. Я как раз вовремя. Проклятье, сколько я уже не ела!
− Утро, что-то у меня совсем не задалось.
Но кухня оказалась пуста.
− Ба? – Настороженно позвала я, но ответом была тишина. Я направилась в гостиную.
− Бабушка? – Уже взволнованно.
Где бы она ни была в этом доме, она не могла меня не услышать. Ее не было и в гостиной.
Я рванула в её комнату. Дурные мысли затуманили мой рассудок.
− Бабушка!
Комната оказалась пуста. Оббегав весь дом, и нигде не найдя её лежащей без сознания, я почувствовала толику облегчения. Но волна паники снова охватила меня. Я лихорадочно набрала в телефоне её номер.
Гудки. Гудки. Гудки!
− Гребаный ад! Куда она делась?
Недавние слова Габриэля пронеслись в моей голове.
"Я ведь следил и за тобой, Милая. И знаю, где ты живешь. Как там поживают твои старики?"
− Сукин, долбаный сын!
Я заметалась по гостиной, яростно размахивая руками. Угодив кулаком в стену, я заволновалась, не осталась ли вмятина. Как я, черт побери, объясню бабушке дыру в стене? Чёрт, бабушка! Если это Габриэль виноват в ее исчезновении – а это точно он – я ему все зубы повыдергиваю и заставлю их проглотить. Он у меня вспомнит вкус твердой пищи!
Я собралась было снова лихорадочно звать бабушку, но меня остановил голос за спиной.
− Малышка? Нервы сдали?
Ох. Этот насмешливый голос. Я медленно обернулась к нему.
Габриэль. Это он. Я убью его. К хренам убью этого гада!
− ТЫ! – Прорычала я – Ублюдок на хрен гребанный! Где она?
− Твоя девственность? Нет, милая я её не крал, – издевательская улыбка играла на его лице. – Ты что умудрилась потерять её за эти десять минут?
Его подкалывания не только меня задевали, но и раздражали. А будучи в таком неуравновешенном состоянии я не способна была выдать колкость в ответ. Когда я одержима яростью я могу лишь крушить, ломать и ругаться!
Я схватила ближе стоящий стул, размахнулась и кинула на этого придурка. Он не отошёл и даже не уклонился. Просто подставил под удар свой локоть. Этот проклятый стул раскололся на щепки.
В процессе всего этого, я рванула вперед. И очевидно я застала его врасплох, поскольку, когда налетела на него, он качнулся. Я надавила, и он свалился на спину, а я на него. Яростно мой кулак врезался ему в челюсть. Более удивленным он не мог