Он какое-то время молчал, потом добавил:
– Знаешь, Витя, у меня была нормальная жизнь: школа, пионерские лагеря, спорт, армия, потом училище, нормальная служба, неплохая заплата, семья, дети, небольшая, но уютная квартира. Мы напоролись на девяностые годы, как корабль на рифы. Все рухнуло в один миг. Я был тогда в полной жопе. И Вова Гарцев – Владимир Петрович – помог мне выплыть, и я ему за это навсегда – по гроб жизни – буду благодарен. Это было как рука из облака, вытянувшая меня из смертельного водоворота, из дерьма. И снова в один миг все изменилось. Я не мог этому поверить. Недели две приходил в себя. А потом встретил Валентину…
В целом Данилов вызывал у Ховрина доверие и симпанию.
– Поехали ко мне: пообедаем, заодно и поговорим, – сказал, поднимаюсь, Данилов. – У меня жена сегодня дома. Хорошо готовит. Я не люблю общепит. Короче, я тебя жду на выходе… Иди переодевайся.
Ехать было недолго – до улицы академика Сизова. Поднялись на третий этаж, Данилов не стал окрывать своим ключом, а позвонил в дверь. Открыла молодая женщина лет двадцати восьми, не больше. Можно было подумать, что это его дочь, но дочери ведут себя немного по-другому.
– Валентина Михайловна, – представил ее Данилов.
– Просто Валентина, – улыбнулась женщина.
– А это Виктор. Накормишь нас?
– Конечно.
Валентина отправилась на кухню. Мужчины сняли обувь, куртки, вошли в комнату. Еще не сняв ботинок, Данилов прямо из прихожей щелкнул пультом телевизора. Там шел футбол.
Данилов бухнулся на диван. Кивнул Ховрину на кресло рядом, взяв оттуда журнал, распушив его и бросив на стол.
– Ты пробовал читать какой-нибудь популярный женский журнал – это же верх дебилизма! Говорящая пиз…– он запнулся, подбирая слово: – короче, понятно!
В этот самый момент из кухни вышла Валентина.
– Кто бы говорил! – обратилась она к Ховрину, ничуть не смутившись. – Когда он смотрит футбол, его не тронь! Причем даже если «Зенит» играет с каким-нибудь «Шахтером» или «Альмаром» или еще с кем. Буквально впивается глазами в экран, влипает в него! И тут вдруг какой-то наемный бразилец забивает этому самому «Шахтеру» или «Альмару» гол. Что тут твориться! Какой безумный щенячий восторг! Тут же ему надо куда-то мчаться, орать. А что ему этот бразилец? Я понимаю, если бы он сам забил, или сосед, или знакомый какой или хотя бы питерец, просто россиянин, наконец. А тут наемный бразилец. Что ему до него, до этого бразильца? Забьет он или не забьет. Победит «Зенит» или не победит. Тебе-то что? «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?» Меня всегда это просто поражает до глубины души! Это ли не настоящий дебилизм?
Мужчины не ответили. Они впились глазами