На следующее после передачи утро я отправился в городскую библиотеку Карлскрона – города, в котором проживаю – и попросил русскоязычное издание книги Светланы Алексиевич. «Нет в наличии, но если хотите, можем заказать, это займет 3—4 недели», – сказали сотрудники библиотеки. И я попросил их об этой услуге. Азербайджанскому читателю может показаться странным, но в Швеции дела обстоят именно так – библиотека по желанию читателя может заказывать и покупать иностранные книги и включать их в свой фонд.
Месяц спустя на мой мобильный пришло сообщение: «Можете забрать книгу». Что я и сделал. «Время секонд хэнд» – только-только, дней 10 как издано в Москве.
Я дочитал книгу в снежный уикэнд. В ней слово за словом повествовалось устами самих героев о незнакомой мне теневой стороне нашей бывшей родины СССР, характерах граждан и их «сожалении об обретенной свободе» после распада империи.
…Интересной для нас книгу делает и то, что в пространственно-временных параллелях событий проглядывает прошлое и сегодня Азербайджана.
«Человек себя не знает, познал бы – испугался»
С первых же страниц книги читатель ощущает атмосферу «Шутки» Милана Кундеры. Схожесть проявляется в судьбе жителей одного и того же политико-идеологического пространства. А различие заключается в том, что герои Кундеры – обобщенные образы, Алексиевич же в своем произведении дала слово живым свидетелям.
Не буду отклоняться от темы, скажу лишь то, что «Шутка», как и другие произведения Кундеры, совершенный роман об уродливой роли, которую играют тоталитарные режимы в людских судьбах и духовности. Главный виновник горькой судьбы несчастных героев – социалистический режим! А во «Времени секонд хэнд» сотни таких героев, как в «Шутке». И эти сотни героев Алексиевич говорят также за миллионы людей, павших жертвами на пути социализма.
…При чтении кажется, что держишь в руках не книгу, а зеркало, не читаешь, а глядишься в зеркало, показывающее тебе твой же лик, связанных с тобой людей – от родного деда до родного ребенка. Зеркало, показывающее советскую и постсоветскую страну, где тебе выпало жить, людей, окружавших тебя в той стране.
Книга состоит из истин о судьбах людей, прожитых с самого возникновения и до распада СССР, истин, высказанных устами этих же людей. Автор появляется лишь эпизодически, и то, когда требуются пояснения, дополнительные примечания. Автор не вступает в диалог со своими героями, не вмешивается, а просто создает условия для их монолога.
А монологи вовсе не заурядны, это – признания-исповеди. У одного признания в своих прегрешениях – исповедь палача, у другого – показания свидетеля-жертвы, взволнованного наступившим наконец моментом раскрыть и показать собственное пустившее глубокие корни горе длиною в целую жизнь.
Мастерство