– Удивило немного, но здесь же приграничный район.
– И ты всё честно указал?
– Да. ФСБ же проверяет.
– ФСБ? Ловко. И ты думаешь, что твои близкие обрадуются, когда увидят, как ты отдыхал?
– А, – понял Егор и засмеялся, – он хочет меня этим видео шантажировать что ли?
– Да, шантажировать, – нахмурился Генрих, – и что тут смешного?
– Единственный человек, которым меня можно шантажировать будет в этом фильме в главной женской роли.
Генрих еще сильней нахмурился.
– Поймите, – стал с улыбкой объяснять Егор, – с женой мы год уже не живем, даже если посмотрит видео, плюнет и забудет; на работе у нас мужской коллектив – они только обхохочутся, потому что любят порнушку; родители в разводе: мама скажет: «молодец, сынок, хорошую девчонку нашел, не то что та мочалка», а папа полезет ко мне со своими уроками, как правильно совать бабам. Слушать это утомительно, но денег не просит. Так что не очень умная у вас Щука.
– Ты хочешь, что бы тебе отрубили голову и зарыли на заднем дворе? – побагровев от злости, прокричал Генрих, вскочив с кресла.
– Нет, – перестал смеяться Егор, – не хочу.
– Удивительно. Первое разумное слово от тебя за весь вечер.
– Я хочу, что бы меня утопили в океане, – добавил Егор.
Генрих махнул рукой, подошел к комоду, налил себе еще «лекарства» и выпил.
– Вы не поняли, – сказал Егор, снова улыбнувшись. – Океан – это не каприз. Есть такой ученый Владимир Ильич Ларисин, профессор. Рассказать вам его теорию про океан?
– Нет, – гавкнул Генрих. – Иди ты в жопу со своим океаном! Ты юродивый что ли? Тебе говорят, что твою зазнобу порют на каждом углу – ты лыбишься. Тебе говорят, что она за деньги тебе готова голову отрезать – ты опять счастлив. Или ты издеваешься надо мной?
– А Тая здесь причем? – нахмурился Егор.
– Притом что они с Щукой – напарники! – продолжал орать Генрих. – Парочка бандитов-мошенников. Проверь свои документы. Наверняка, паспорт свистнула уже. А завтра она нож к горлу приставит и не для порноигр. Очнись, Ромео! Вроде не школьник уже.
– Вы просто плохо знаете Таю, – сказал Егор после небольшой паузы.
Генрих сжал кулаки, лицо его покраснело. Казалось, он вот-вот набросится на Егора, но вместо этого Генрих неожиданно вскинул вверх брови и зарыдал, закрыв лицо руками.
– Ну вот, – пробормотал Егор, вставая, – что опять не так?
Генрих зло махнул на него рукой. Егор подошел к нему поближе и после небольших раздумий, похлопал по плечу. Генрих зло посмотрел на него.
– Думаешь, что я тут перед тобой скачу? С чего пытаюсь помочь? – всхлипывая, пробурчал хозяин дома.
– Понятия не имею, – искренне сказал Егор.
– Все из-за этого проклятого шарфа, –