Опьянев от гнева, сирийцы отправились казнить девяностолетнего старика, чьи длинные белые волосы – используя причудливое, но колоритное сравнение арабского хрониста – делали его похожим на молодого страуса. «Презренный трус! – кричали они. – Ты спасся от наших мечей в Харре! Чтобы отомстить нам за поражение, ты заставил нас есть шкуры и мясо собак! Ты предал нас, продал нас – армию халифа – берберам!» Остановившись у моста, они избили Абд аль-Малика палками, пронзили мечом его сердце и привязали тело к кресту. По левую руку они распяли собаку, а по правую – свинью.
Столь жестокое и постыдное убийство не могло остаться неотомщенным. Началась война, которая должна была решить, кто станет хозяином на полуострове, – арабы первой или второй волны, мединцы или сирийцы.
Лидерами мединцев стали сыновья Абд аль-Малика, Омайя и Катан, один из которых нашел убежище в Сарагосе, а второй в Мериде. Их прежние враги, берберы, объединились с ними, намереваясь впоследствии обратить оружие против арабов Испании, но для начала желая отомстить сирийцам. У мединцев были и другие союзники – лахмит Абд-ер-Рахман ибн Алькама, правитель Нарбонны, и Абд-ер-Рахман фихрит, сын африканского генерала Хабиба. Последний бежал в Испанию с небольшим отрядом после ужасного поражения, в котором был убит его отец, но до прибытия сирийцев на полуостров. По крайней мере, так утверждает Ибн-Аззари. Другие хронисты (с меньшей вероятностью) утверждают, что Абд-ер-Рахман ибн Хабиб прибыл в Испанию вместе с Балджем. Ибн-Хабиб поссорился с Балджем и стал его заклятым врагом. Он укрепил ненависть Абд аль-Малика к сирийцам, поведав об их разнузданности в Африке, и утвердил его в решимости не направлять им корабли – пусть лучше умрут от голода. Более того, он считал себя обязанным отомстить за убийство своего соплеменника Абд аль-Малика и, поскольку его происхождение было достаточно благородным, претендовал на должность правителя полуострова.
Союзники имели численное превосходство в сравнении со своими противниками. Их армия насчитывала, согласно