ГОРДЕЕВА: Именно так: на расчетные счета пациентов. Это была дикая морока: переписать без ошибок все эти цифры и буквы. Для зрителей, вероятно, отдельной морокой было успеть переписать всё с экрана.
Представляешь, недавно одна мама, мама мальчика Артёма, одного из героев моих первых сюжетов “прямого действия”, которому в две тысячи пятом или шестом году был нужен кардиостимулятор, написала мне письмо. В письме – фотография: Артём – высокий, красивый, улыбающийся, в день окончания университета. Я рассматривала эту фотографию, наверное, час. Прошло больше десяти лет. Но я вдруг вспомнила квартиру, в которой Артём с мамой жили очень скромно, я бы сказала – бедно, все деньги тратились исключительно на лечение Артёма и на его образование: он увлекался программированием. Глядя на фотографию взрослого, страшно симпатичного Артёма, я вспомнила десятилетней давности полные ужаса глаза его мамы, которая плакала только тогда, когда Артём не видел, а входя в комнату к сыну, как-то подбиралась, улыбалась и всё время твердила о будущем, о поступлении в университет. Надо было только поставить Артёму новый кардиостимулятор, каких не делали в России, а делали в Германии. Для этого были нужны деньги, а значит – сюжет, с помощью которого деньги можно было бы собрать. Сюжет вышел, деньги собрали. И всё сбылось. Невероятное ощущение. Как будто я прожила и их жизнь тоже.
ХАМАТОВА: Сюжет прошел потому, что его сделала ты.
ГОРДЕЕВА: Пусть так. Но все эти годы я не вспоминала в таких подробностях ни этот сюжет, ни другие.
Почему-то из всей эпопеи с первыми благотворительными сюжетами запомнилось только, как после очередного эфира в моей жизни вдруг появился очень характерный для тех времен человек по имени Максим. Двухметрового роста. В жмущем пиджаке, остроносых ботинках и с золотой цепью крупного плетения. Он привез деньги в коробке. Точнее, вначале он позвонил в секретариат НТВ и был, видимо, настолько убедителен, что ему дали мой мобильный телефон. Он коротко сказал: “Я Макс. Видел там этот ваш сюжет про детишек. Могу помочь. Бабки я подвезу. Если кровь нужна, ребята тоже подъедут”. Но фонду “Детские сердца” не нужна была кровь, только деньги на кардиостимуляторы. И мы договорились с этим Максимом встретиться у метро ВДНХ и отвезти деньги в фонд. В фонде, помню, всё переживали, что угостить будет нечем: ничего, кроме чая и печенья, нет. Но угощение не понадобилось: Макс открыл багажник, вынул оттуда коробку денег, отдал нам с Катей Бермант, директором фонда, и исчез. Потом я ему перезванивала, предлагала поблагодарить по имени в эфире НТВ, сделать, так сказать, воспевающий его доброту сюжет. Он отрезал: “Ты чё, похоронить меня хочешь?” Тут я поняла, что другого шанса, может, и не будет, и спросила: “А почему вы решили помочь?” Ответил: “Да у меня сын родился, третий. Я раньше, как рождался кто-то, церковь строил. А потом решил, что попы и так справятся”. Напоследок он еще раз предложил помощь