– Так вот почему ты так побледнел, услышав имя «Альберт». – Воскликнула Берта. – Мне тогда непонятно была твоя бледность, но я расценила её как ревность с твоей стороны. И я сейчас уверена, ты назвал первое пришедшее тебе на ум имя – Ден, чтобы скрыть свою растерянность. Ах ты, гад! Так вот о каком Филиппе Мира говорила…
Филипп казалось, не слышал никого кроме себя, он продолжал выговариваться. Его рассказ больше на исповедь походил. – Я был уверен, что Мадлен испугается, и подпишет дарственную, но она упорно отказывалась… даже после того как я её… ударил… я не хотел убивать её, я хотел наслаждаться богатой жизнью… я с трудом достал наркотик, отвалил за него немало, после подписания дарственной, Мадлен обо всём забыла бы, что мне и надо было. Но… всё пошло не так. А всё из-за вас, Мира из-за ваших уникальных способностей… чёрт бы вас побрал… – Устало, обречённо произнёс Филипп. – Я сегодня решил во чтобы то ни стало добиться подписи Мадлен, но… благодаря вам, Мира, я её не получил…
Мадлен медленно поднялась, отряхнула от пыли и грязи своё платье и подошла к Филиппу. – Я бы поделилась с тобой деньгами отца, тебе просто надо было мне сказать об этом, попросить, но ты этого не сделал. – Мадлен замахнулась, чтобы ударить его, но Мира и её тоже остановила.
– Не нужно и тебе марать своих рук. Я припасла для него иную кару. И эта кара будет похлеще той, которая ожидает его. – Филипп испуганно посмотрел на Миру. – Я разбудила твою совесть, Филипп совесть. Муки её будут очень тяжелы… невыносимо тяжелы… и со временем ты захочешь только одного, чтобы они, наконец, закончились. – Мира выдержала долгую паузу, невыносимо тянущуюся для Филиппа, а потом спокойно произнесла – вот сейчас можно вызывать полицию.
Кода полицейские увезли Филиппа, Мадлен, Берта и Мадлен направились в дом Мадлен.
В доме никто не знал о происшествии с их хозяйкой, и Мадлен решила никому ничего не рассказывать.
После принятой ванны, Мадлен пришла в себя и попросила Миру рассказать о том, как она и Берта поняли, где Филипп держал её.
– Всё дело было вот в этом. – Мира держала в руке телефон «Тома». – Но лучше по порядку. Я хорошо помнила энергетику анонимки, от письма исходила тяжёлая энергия, она давила мне на руки, когда я держала письмо. И когда я взяла в руки мобильный телефон, лже-Тома, я вдруг ощутила такое же давление на руку. У каждой вещи своя энергия, это как отпечатки пальцев у людей, и когда я почувствовала такое же давление на руки – я поняла, тот, кто писал