Незавидная роль отводилась отныне миловидной спокойной девушке. С рассвета до завершения дня Катарина помогала по дому хозяйке, а с наступлением ночи молила Господа лишь об одном – вырваться из этого горького омута нищеты и безнадежности. Впрочем, освободиться от тягостного течения времени маленькой деревушки казалось равноценно чуду. И оно свершилось, презрев здравый хлад разума и доводы логики. В один из вечером молодая девушка возвращалась домой с рыночной площади, когда возле нее медленно затормозил роскошный автомобиль. Спокойный приветливый голос окликнул Катарину. Незнакомец в удивительно вежливой и столь отличной от окружающих ее форме общения, обратился с вопросом о помощи и ночлеге. Растерянная Катарина не нашла ничего лучше как предложить ему остаться на ночь в доме, где приют обрела и она сама.
Сеньор щедро отблагодарил семью своих новых знакомых. За вечерним ужином мужчина как бы невзначай упомянул, что в родном доме ему так не хватает лишней помощи. Расчетливая хозяйка предложила ему взять к себе нежеланную и явно ненужную здесь девушку, к которой не испытывала ничего кроме раздражения, хоть и умело скрывала это. Человека, этого столь неожиданно вошедшего в дом и жизнь Катарины – звали Николас Кальяри. С искренней человеческой добротою и состраданием мужчина предложил девушке шанс открыть совершенно новую страницу жизни, забыть о прежних лишениях и утратах. Если б благородный сеньор Кальяри ведал, к чему приведет его поступок, с большим желанием он бы испепелил собственные руки, предложившие эту помощь.
Так Катарина оказалась в семье Николаса. Милую девушку с искренней теплотой приняла Элена, которой действительно лишняя помощь и поддержка вовсе не была лишней, учитывая то состояние, в котором она прибывала. Элена ожидала рождения ребенка и весь это непростой период рядом с ней была Катарина. Благородная и добрая Элена относилась к девушке, не как к служанке, а как к близкому человеку, с которым делилась своими тревогами, надеждами и планами.
Щедрая Элена без сомнения и раздумий дарила девушке красивые наряды, учитывая крайне бедственное положение последней, не раз презентовала ей милые женскому сердцу мелочи, вроде дорогого флакона парфюма, симпатичной заколки или пары-тройки помад. Отношения между ними на первый неосторожный взгляд могли показаться идеальными, напрочь, лишенными хозяйского снобизма