А впрочем, почему – подложил свинью?!
Кирк вдруг понял, чем ему симпатичен Партиони – и повадками своими, и манерой разговора он напоминал Кирку старого и верного товарища, лейтенанта Франсуа Парка. Да и внешне Партиони чем-то был на него похож. Только Франсуа всегда брил голову налысо. Как он сам шутил, чтобы отражать лучи боевых лазеров.
Да, подумал Кирк. Франсуа в этом походе мне здорово бы пригодился. Жаль, что он погиб в семьсот третьем. Ему хорошо была знакома роль солдата. И играл он эту свою роль всю жизнь, и с немалым удовольствием…
Словно бы подслушав его мысли Партиони опять заговорил.
– Ничего, командир, – успокаивающе произнёс он, уминая голубоватую башенку. – Роль солдата мне тоже знакома. Придёт время, и вы в этом убедитесь.
Кирк невольно замер, не донеся ложку до рта. Чёрт побери, подумал он. Надо же, какие бывают совпадения…
– Всем людям свойственно переоценивать свои возможности, – холодно произнес Тенчен-Син. – Низшие существа, как правило, лишены чувства реальности и верного восприятия действительности.
Партиони сделал резкое движение рукой. Кирк успел заметить, как ложка, которой Мигель только что уплетал причудливую закуску, метнулась к кассилианину. Но Тенчен-Син оказался не менее проворен – он успел поймать её буквально в сантиметре от своего горла.
– Умеешь кое-что, – одобрительно кивнул Партиони. – Молодец, ящерица!
– Как мерзко воняет! – Тенчен-Син брезгливо отшвырнул ложку в сторону и тщательно вытер пальцы о комбинезон.
– Чем воняет? – полюбопытствовала Тас-Кса-Сит. – Запечёнными патунисиками?
– Нет. Мигелем Партиони!
– Как же ты не любишь людей! – расхохотался Партиони.
– Терпеть не могу, – подтвердил Тенчен-Син.
– Расист! – с осуждением произнес Партиони.
– Если называть расизмом отсутствие горячего желания общаться с грязными животными, – процедил Тенчен-Син, – то я, безусловно, расист!
Кирк внимательно наблюдал за происходящим. Было понятно, что к высокомерному презрению кассилианина все давно привыкли. Так что поступок Партиони должен был, скорее всего, произвести впечатление именно на ван Детчера. И, надо сказать, произвел. Будь в руке у Партиони не ложка, а хороший нож… И окажись на месте кассилианина кто-нибудь другой… Ведь удар был нацелен очень точно, после такого броска жертва не успела бы издать ни единого звука.
Партиони выбрал в качестве своей «жертвы» кассилианина, потому что знал – лучшей реакцией, чем у него, могла похвастаться только Тас-Кса-Сит. Но бросать в ксионийку что бы то ни было – смертельно. Даже в шутку. Так что расчёт Партиони был верен.
Кирк посмотрел на довольное розовощекое лицо Партиони, на его длинные волосы, косичкой спускавшиеся по спине до самых лопаток, и подумал,