– Женихом Энни был… я. Но я не бросал её… я очень любил Энни… это она мне написала, что… что не хочет видеть меня. – Перебил женщину Фрэнк.
– Я знаю. Вы не виноваты. Это моя подруга, которая стала матерью Энни, так решила поступить…
– Как? Я не понимаю.
– Прошу вас, не перебивайте меня. Мне и так очень тяжело об этом говорить.
– Простите. А мне… мне тяжело всё это слушать… и понять.
– Вы сами настояли на том, чтобы я вам всё рассказала. Если не хотите, я перестану, и вы уйдёте.
– Нет. – Громче обычного произнёс Фрэнк. – Рассказывайте, я должен узнать всё до конца. Обещаю больше не прерывать.– И женщина продолжила.
– Когда мать Энни заметила странности за дочерью, она сразу мне сказала об этом, и я поняла – Энни больна. Я тут же обо всём рассказала своей подруге… я думала, она будет мной недовольна, недовольна тем, что я такое скрыла от неё, но она искренне любила Энни и сразу же стала ей помогать. Пока ещё болезнь Энни была мало заметна, но моя подруга сразу же приняла меры предосторожности. – Женщина опять выдержала паузу. Эти паузы ей были необходимы, без них ей трудно было говорить. – Она написала от имени Энни письмо её жениху, ей не хотелось, чтобы жених сам бросил Энни, узнав о её недуге, и решила опередить его. – Фрэнк пытался что-то возразить, но женщина, подняв руку, остановила его. – Энни не могла понять, почему жених не появляется, она переживала из-за этого и эти переживания явились мощнейшим толчком, болезнь стала быстро прогрессировать. Моя подруга переселила Энни в этот дом, это мой дом, доставшийся мне от родителей, и пригласила врача. Он подтвердил диагноз, предложил госпитализацию, но как можно было бы сохранить в тайне болезнь известной уже актрисы. И мы – моя подруга и я решили держать Энни в этом доме, вдали от всех, доктор регулярно нас навещал и следил за состоянием нашей несчастной девочки. Энни перестала разговаривать, она могла только посмеиваться. И посмеивалась весь день, да ночь тоже, у неё был очень плохой сон. А потом мы узнали, что она беременна, это оказалось страшной для нас новостью, мы с её второй матерью очень испугались за будущее ребёнка, но избавляться от него было уже поздно. Энни так и не поняла, что стала матерью. У неё родилась прелестная дочурка, моя подруга назвала её… Джулией и забрала к себе. У Энни были проблески сознания, но столь незначительные, что сообщать ей о чём либо не имело смысла. В один из таких проблесков Энни ушла из жизни. Она принимала ванну и попросила меня принести ей халат. Я подозреваю,