Призрак за окном. Дмитрий Сенатор

и продолжал свой поиск до тех пор, пока его радость не сменилась резкой грустью, в толпе всех этих людей он увидел детей, которые беззаботно играли в мяч, прыгали через скакалку, играли в догонялки… У Адама навернулись слёзы, он прикоснулся щекой к стеклу и медленно с тоской промямлил.

      – У них хорошая история.

      Он спустился с подоконника и направился в сторону ванной комнаты, что бы вытереть своё красное и опухшее от слёз лицо. Отходя от окна, он провожал взглядом детей, которые веселились на улице. Адам зашёл в ванну комнату и оглянул её беглым взглядом, кислотно-синяя плитка проедала глаза Адама, он так и не смог к ней привыкнуть, поэтому всегда щурился, когда заходил туда. Сама комната была небольшой, всё располагалось плотно к друг к другу. Раковина и ванна, всё что помещалось в неё. Раковина расположена – прямо от двери, а ванна справа. По краям ванны виднелась очень хорошо проросшая плесень, в ней можно было разглядеть, как копошатся муравьи, пытаясь пробраться через эти непроходимые джунгли. Раковина покрыта странными чёрными пятнами, Адаму иногда казалось, что они шевелятся, но он не решался дотрагиваться до них. Адам, еле переставляя ноги, шёл к раковине, пытаясь не задеть, липкие засохшие лужи, чего-то не понятного, Адам подошёл, открыл кран и просто ждал, потому что секунд десять, всегда лилась ржавая вода. Он протянул свои костлявые и маленькие ручки, чтобы зачерпнуть воды, но услышал резкий удар по двери в своей спальне, выйдя с ванны, он медленно продвигался к комнате, оглядываясь то назад, то по бокам, то заглянет на потолок, на всякий случай. Адам резко открыл комнату, но ничего.

      – Пик, ты слышал что-нибудь. – Сказал Адам.

      Он обращался к своей плюшевой игрушки, которой было столько же лет, сколько и Адаму, если не больше. Пик – эта старая игрушка в виде кошки, или в виде собаки, или даже крысы, старой и грязной, некоторые части плюшевой шерсти, были просто вырваны, через многочисленные дыры выпадали остатки пуха. Адам любил эту старую игрушку, может потому что она была единственной игрушкой в его жизни, не считая телевизор, который показывал три канала. Адам взял Пика на руки и начал с ним разговаривать. Они всегда разговаривали, точней Адам говорил, а Пик внимательно слушал. Он рассказывал про всё – о тех передачах, которые смотрел по телеку, про тех людей за окном, про то, что когда-нибудь наберётся смелости, чтобы выйти из квартиры. Он рассказывал свой план, как достанет ключи из отцовского кармана и пойдёт к заветной двери. Сегодняшний день не стал исключением. Но его прервали. Мать занесла ему старый кусок пиццы, занесла без слов. Пытаясь взять пиццу из пластиковой тарелки, Адам случайно уронил её вместе с куском пиццы. Мать отстранённым голосом произнесла.