– Переезжаем на Дальний Восток!
– Тогда уж сразу в Японию. Там очень редко встречается диабет первого типа у детей, – вздыхает муж. – Только поздно уже переезжать.
Глава 3
Я кружу по квартире, прижимая сына к груди. Кухонное окно, батарея в спальне, детская кроватка и снова – кухня, спальня, детская, и опять кухня, спальня… Муж прилип к компьютеру, ожесточенно ударяя по клавиатуре. Он вглядывается в пробегающий по экрану текст и подслеповато щурится, хотя зрение у него всегда было не по-филологически стопроцентным.
– Уже можно звонить? Можно? – жалобно спрашиваю я, косясь на часы. Прошло полтора часа с тех пор, как мою дочь увезли в реанимацию. И я даже не поехала с ней. Что я за мать, если с дочерью в реанимацию отправляется свекровь?
– В норме сахар должен быть от 3,8 до миллимоль на литр.
– А у нее сорок.
– Да.
– Может, я уже позвоню? – робко спрашиваю я.
– Не знаю, – муж пытается привычно сгорбиться, но у него не получается. Будто его ударили в спину и теперь очень больно менять положение позвоночника.
Он уже знает, что рвота – это признак наступления кетоацидоза, диабетической комы. Кетоацидоз лечат внутривенным введением инсулина и жидкости. Он всегда возникает при недостатке инсулина. Если ребенок не пьет достаточно жидкости, то наступает обезвоживание. Но мы же не знали, что надо много пить! Мы специально ограничивали количество воды, чтобы Дана не описывалась всё время!
Кетоны образуются в организме при распаде жиров. В здоровом организме мышцы, сердце, почки и мозг используют кетоны как источник энергии. Но в случае диабета они образуются при недостатке инсулина. Повышение количества кетонов делает кровь кислотной, вызывая кетоацидоз. Организм пытается избавиться от кетонов, выделяя их либо в мочу, либо в виде ацетона, который выдыхается через рот, придавая дыханию сладковатый запах.
Морщу нос, пытаясь вспомнить запахи, исходящие от ребенка. Но ничего особенного не было. Возможно, мой нос слишком забит ароматом детского крема и мокрых памперсов, чтобы улавливать что-то еще.
При диабете глюкоза не способна проникнуть внутрь клетки – инсулина-то нет, клетки действуют в режиме голодания. Организм не понимает, что у него диабет первого типа, и пытается поднять уровень глюкозы в крови всё выше и выше. Он – организм моей дочери – думает, что отсутствие глюкозы в клетках означает низкий уровень глюкозы в крови. Он борется, с помощью адреналина расщепляет жиры, чтобы получить больше глюкозы в крови, попутно образуя кетоны в печени. Бедный организм не знает, что он голодает среди огромных (40 вместо 5!) запасов глюкозы.
«Ты взрослая тетка. Ты мать. Давай, рохля, протухля, вонюхля! Звони, – накручиваю я себя. –