– Да я только дорогу и знаю! Просто сам понятия не имею, куда мы едем, знаю, что на северо-запад, прямо по этой тропинке, никуда не сворачивая.
– Понятно, – улегшись на так и не проданное сено, ответил я. Повозка катилась незаметно, и мы уже успели въехать далеко вглубь открывшегося перед нами леса. Где-то около полуночи мы остановились и оба улеглись спать. Сон быстро сморил нас. Мы не стали откатывать телегу подальше от дороги – мало кто решится ехать так поздно.
Но не прошло и двух часов, как нас, а точнее меня, разбудил вой голодных волков и какой-то храп. Слегка подняв голову, я увидел яркую луну, а вместе с ней и сверкающие в темноте волчьи глаза. Я осторожно разбудил Реральда, шепотом доложив о случившемся. Кляча начала нервно перебирать копытами и дрожала, готовясь рвануть со всех четырёх. Реральд, лениво полез рукой под телегу, достал пару смолистых факелов и быстро черкнул о них кремнем. Они вспыхнули мгновенно, и так же быстро Реральд раскидал их вокруг повозки. Волки не отступали ни на шаг, похоже, они были слишком голодны, и один неверный шаг означал смерть, верную смерть. Осмотревшись, Реральд выхватил нож, лезвие которого было покрыто засохшей кровью. Оно заблестело в свете пылающих факелов. Лесные твари заскулили и, как крысы, разбежались кто куда.
– Что это такое у тебя? Амулет какой-то?
– Да нет, конечно. На ловлю когда-то ходил. Не более того, – сухо и каким-то неуверенным голосом ответил он, после чего хлестнул лошадь кнутом.
– Но, моя хорошая! Нельзя тут оставаться ни в коем случае: подождут и опять вернутся. Уж тогда-то никакая медвежья кровь не поможет. Эту повозку я даже им ни за что не отдам, слишком долго уж с ней вожусь.
Какое-то время мы сидели в тишине, пока я не решился начать разговор:
– У тебя есть семья?
– А у кого ж ее нет? Целый год ее не видел.
– Год?!
– Еще бы. Вот эта провинция, и ещё три или четыре на нашем пути, – и я буду на родине, а семья ещё дальше, в городе Велоун.
– В том самом Велоуне?
– Да, у города нехорошая репутация, но дом не выбирают, как и большинство других вещей… Знаешь, а ведь у меня дочь есть, Изабелла. Ей 17 уже. Замуж пора. Правда, не за кого. Она все мне козни строит. Вижу ее мало – дороги, дороги.
– А ты, Фризо, где бывал, что видел?
– Достаточно горя и счастья мне довелось повстречать и знаешь, пробыв тут уже один день, я понял, что это ужасно утомительно – жить так вечно в дороге. – И почему же?
– Потому что проблем не так много. Повозка и дорога.
– В этом ты не прав. Это ведь, как ни как, мой хлеб, да и не так уж скучно – ведь я всегда держу путь в неизвестное. От меня конечно сбежали мои старые проблемы, как, кстати, и моя жена. Но пришли новые. И, по крайней мере, они не кричат на меня, не стучатся в дверь и не смотрят в мое окно. Я ведь знаю, о чем говорю – дорога не даст скучать.
– В этом твоя правда.
– А знаешь,