Я усмехнулась.
– А ты не кричи, уважаемый. И лучше на договор дай взглянуть. Может, я еще и передумаю «мирным людям» помогать.
Староста заткнулся и, окатив меня злым взглядом, без единого слова скрылся за дверью.
«Гнилой мужик, – недовольно фыркнул терпеливо дожидающийся у калитки Лин. – Не надо с ним дела иметь».
«Я ж не ради него, – вздохнула я. – Если бы не парни, даже на пушечный выстрел бы не подошла. Сама вижу, что тухляк. Но начинать с чего-то надо?»
Тени деликатно промолчали, но мне и не нужно было читать их мысли, чтобы понимать, как много они ждут от этого «тухлого» заказа. Хоть и видят, что староста виляет, хоть и чуют подвох, но прожить сто лет без единой крошки хлеба во рту, столько сил приложить, чтобы купить себе хоть какой-нибудь каравай, а потом вдруг обнаружить на столе вместо жесткой горбушки свежезажаренного поросенка и отвернуться только потому, что трактирщик, дескать, с утра небрит… Нет. Не могла я с ними так поступить. Да и стыдно было бегать от трудностей. Перед братьями стыдно. Ну, и перед собой, конечно.
– Вот, – хмуро протянул мне вернувшийся староста туго свернутый в трубку пергамент. Бумаги в деревнях отродясь не видели, поэтому использовали то, что могли – телячью шкуру. Те, кто победнее, брали воловью, ну а совсем нищета – козью, благо козы (да-да, самые обычные, бородатые, со скверным характером, они здесь все-таки водились и отличались от наших лишь более низким ростом и изогнутыми кпереди рогами) стоили недорого, а проку с них в хозяйстве было немало.
Мужик протянул мне именно такой пергамент – самый дешевый, примитивно выделанный и, конечно, такой же потрепанный, как он сам и как вся его деревенька.
Я развернула и внимательно вчиталась, мимоходом поблагодарив убитого мною эара за единственное хорошее дело, которого никто от него не ожидал: надевая на меня браслет и проводя ритуал обмена душ, он каким-то чудом сумел не только вложить в мою голову знание местного языка, но еще и грамоте обучил. Так что чтение загадочных черточек и закорючек, в которых и сам черт бы ногу сломил, не составило для меня особого труда. По крайней мере, пока я не акцентировала внимание на том, что читаю не русские слова, а бессмысленную бредятину.
Как подсказал Ас, «договор» имел стандартную формулировку утвержденного образца и представлял собой полноценный контракт между двумя заинтересованными лицами (или же группой лиц) на выполнение определенного рода работ, за которые предусматривалась строго определенная оплата, также прописанная в основном законе. У каждого старосты или управляющего имелся не только дубликат текста «Закона об исполнительных договорах», но и подобное приложение, где черным по белому прописывалось вознаграждение за ту или иную добытую охотником Тварь. Никаких «да ладно, братан, сочтемся!» или «цена работ договорная» не могло быть в принципе: его величество Эннар Второй оказался