Политика по-прежнему мало интересовала Нину Михайловну. Для неё гораздо важнее было общение с людьми. Ей нужны были дети, чтобы их воспитывать, друзья, чтобы с ними встречаться, и товарищи по партии, чтобы решать неотложные задачи. Но дети уехали, друзья были заняты своими делами, а товарищи один за другим выходили из партии. Народ стал гораздо смелее. Наиболее отчаянные даже называли коммунистов мафией и возмущались тем, что они сделали себя кастой неприкасаемых, которых нельзя отдать под суд, пока у них есть партбилет. Нина Михайловна не понимала, почему вспомнили об этом только сейчас, а раньше никто, кроме её антисоветчика-зятя, этого не замечал. Кое в чём она соглашалась с критиками, но присоединяться к их хору не хотела. У неё язык не поднимался охаивать то, что она ещё вчера хвалила.
События завертелись с головокружительной быстротой. Призрак коммунизма, который, беспризорным оборванцем побродив по Европе, захватил власть в России и правил в ней более полувека, стал дряблым и беззубым[1]. Его апологеты, чтобы удержаться у руля, организовали государственный переворот, но народ, вместо того чтобы ответить «есть», когда партия сказала «надо»[2], поднял восстание против своего авангарда и стал сбрасывать с пьедестала идолов, ещё недавно вызывавших уважение и страх. Нине Михайловне казалось, что мир сошёл с ума, и от этого нога её стала болеть ещё больше.
Она обратилась за помощью к другу своего мужа, Рему Вельяминову. Он был очень влиятельный врач и при жизни Льва Абрамовича обещал сделать для неё всё, что только в его силах, но теперь не спешил выполнять своё обещание. Когда Нина Михайловна, наконец, попала к нему на приём, он внимательно осмотрел её, сделал рентген и сказал, что восстановить ногу может только операция и специальный протез, но стоит он сумасшедших денег и заказывать его надо в Америке. Нина Михайловна знала, что бесплатная медицина за последнее время сильно подорожала, и ей было понятно, почему давний друг мужа целый месяц не мог найти времени, чтобы её принять. Проводить обследование за «спасибо» ему не хотелось, а брать с неё деньги было неудобно.
Поланская вернулась от него подавленная. Узнав причину её плохого настроения, Саша сказал:
– Нина Михайловна, я бы к Рему под нож не пошёл.
– Почему?
– Я не уверен, что он хороший врач. Он очень ловкий приспособленец и в собственных интересах действительно действует весьма умело.
– У него работает моя знакомая. Она говорила,