Особенно когда поминали империю в колониальном городе.
Ухмыльнувшись, он наполнил свой стакан виски, поднялся и направился к массивной фигуре в алом плаще у стойки бара. Отодвинув стул с лежащей на ней широкополой шляпой такого же цвета, встал рядом и, обведя насмешливым взглядом посетителей кабака, громко и чётко произнёс:
– Пью за всех имперских говноедов, которых я отправил в огненное пекло на медленную прожарку до хрустящей корочки!
Пустой стакан со стуком опустился на стойку вверх дном. Кейн повернулся к обладателю алого плаща и наткнулся на прямой и яростный взгляд голубых глаз. На мужественном лице играли желваки, а губы кривились в презрении. Но, тем не менее, он держал себя в руках. Перевернув стакан Кейна, голубоглазый наполнил его янтарной жидкостью и пододвинул к нему, после чего также размеренно налил себе.
– Угощайся, Брустер.
– Благодарю, Дрэмм. Что-то давно тебя не видел. – Подняв стакан, он посмотрел сквозь него на собеседника. – Или ты наконец-то закончил завивать свою шевелюру и благородный барон соизволил пожаловать в наше низменное общество?
Дрэмм помедлил с выпивкой и, фальшиво посмеявшись, чокнулся с Кейном.
– Жаль, что мы не столкнулись на Рулофе. – Даже не скривившись от крепкого виски, добавил: – Я бы вогнал двуручник в твой зад и хорошенько провернул. Тебе бы понравилось, поверь мне.
– Хах! Дрэмм, твоя личная жизнь начинает меня пугать! – видя, как дёрнулось его лицо, Кейн усмехнулся и опрокинул в себя выпивку. – М, бездна, Лотар! Хороший виски! У тебя, как всегда, отменный вкус… И кстати, на Рулофе мы вас всё-таки знатно порвали. Как вспомню те славные деньки, так ухх! Душа радуется, не поверишь как… А знаешь, – он пододвинулся к нему немного ближе, – приятно осознавать, что я приложил руку к тому, чтобы вы все попались в ловушку и передохли, как крысы.
Он протянул это с таким наслаждением, что Дрэмм потерял самообладание. Несмотря на то, что Кейн был готов к удару, увернуться от него всё же не смог и получил левой прямо в лицо. Его бросило в сторону, но он успел ухватится за стул и по инерции, с разворота, разбил его в щепки об успевшего поднять руку для защиты Лотара. Этот же кабан кинулся на него, как ни в чём не бывало.
“Такого коня не то что стулом – дубовым столом не прошибёшь” – эта мысль мелькнула и тут же пропала. Сознание было больше поглощено обороной, чем философскими размышлениями. В этом случае факт опьянения был явно не в его пользу, хотя соперник тоже был далеко не трезв. Но у того это целиком компенсировалось буйной яростью, а Кейну оставалось только этим помешательством пользоваться и бить Дрэмма ножками от табурета, оставшимися у него в руках. Если бы он хотел его убить, то намного проще было бы пырнуть обломком в шею или глаз, но убийство не входило в его планы.
Есть!