Поиск принес результаты. Из ста девяноста восьми изначальных номеров осталось только двадцать два. Он медленно просмотрел их. Следовало ли начать розыск по картотеке регистраций всех этих номеров? Вряд ли судья одобрит, да и смысла нет. Николя уже решил было плюнуть, но тут его взгляд остановился на одном из знаков в старом необычном формате: 6789 XG 91. Почему именно этот? Он не знал, но у него было ощущение, что он его уже видел – особенно последовательность цифр 6789, – причем совсем недавно.
Регистрация в Эсоне. Съехал с автострады в двадцать три четырнадцать. Жаль, что фотографии показывают только номерной знак, а не всю машину целиком.
Почти восемь часов. Жак и Паскаль точно уже на работе. Он позвонил первому, и тот ответил.
– Это Николя. Мне нужно пробить номерной знак.
– Ты что, с кровати свалился? И где ты?
– Потом объясню. Я тебе продиктую, это старый формат: 6789 XG 91.
– Я перезвоню.
– Погоди секунду. Пошли Паскаля вместо меня в Центр защиты животных с Шарко, я не смогу.
Он со вздохом выключил компьютер, встал у окна и с наслаждением отхлебнул кофе. Поток машин снова катился в обе стороны, и самая мощная его часть направлялась по шоссе А6 в сторону четырех стен его парижского бюро. Вскоре и он вольется в клокочущую массу бамперов. Благоразумно придерживаясь своего ряда, как хороший солдатик.
Звонок мобильника.
– Слушаю тебя.
– Ты что, шутки шутишь? Знак, который ты мне продиктовал, он от грузовичка Жюльена Рамиреса.
21
Центр защиты животных в Женвилье, самый крупный во Франции, был зажат между железнодорожными рельсами с одной стороны и складскими строениями с другой. Прямо перед Шарко и Паскалем Робийяром простиралось длинное здание с широкими оконными проемами на втором этаже, по которому шла надпись крупными синими буквами: «Приют ЦЗЖ „Граммон“». А справа от них располагалось отгороженное сеткой пространство с загонами и клетками, которые уходили рядами на десятки метров. Запах шерсти и уныния. Собаки смотрели на них, свесив уши, со всей скорбью мира в глазах. А еще непрерывный лай, трагичный, как настоящий призыв о помощи. Франк не выносил страданий животных, как и трусов, которые бросали своих товарищей при первой серьезной проблеме или потому, что гостиница, куда они отправлялись в отпуск, не принимала собак.
Оба копа направились к регистратуре. Повсюду на стенах были фотографии кошек и собак с пометкой «Взят в семью» – явно предмет гордости. Франк нашел одного из служащих и сказал, что хотел бы поговорить с человеком, отвечавшим за передачу в частные руки двух кошек, татуировки которых он показал. Когда у него поинтересовались зачем, он предъявил полицейское удостоверение, не добавив ни слова.
Служащий застучал по клавиатуре компьютера.
– Сколько