– Ты странный. Выглядишь как обычный мужик, разговариваешь как киношный извращенец, а ведешь себя как трехлетний ребенок, который не знает, как включить душ. И при всем при этом умудряешься смотреть на меня как принц Уэльский.
Опять она про принцев! Меня передернуло: дались они ей, сказал же, ловить там нечего. В чем меня обвинили, тоже не совсем понял, но интуитивно догадался, что надо добавить обаяния и псевдорастерянности.
– Я ведь даже не знаю, как тебя зовут, моя спасительница. – Ай да я, ай да льстивый сын.
– Вероника, – последовал короткий ответ.
Она облизнула губы – детка почти моя. Несмотря на паршивое тело, я еще чего-то стою.
– Можно Ника.
– Ника, – выдохнул ей на ушко, притягивая к себе поближе.
Не то чтобы я прямо уж положил глаз на человечку, это было бы просто смешно, но определенный интерес и совершенно конкретные цели преследовал. Мне совсем не улыбалось оказаться на улице в чужом мире, а посему на что только не пойдешь.
– Ты такая необычная и странная, но мне нравится.
Тут я душой не покривил, девчонка действительно вызывала любопытство и желание понять ее мысли. Она с видимым усилием отстранилась.
– Ты пока мойся, а я пойду заварю чай. Вот тебе кое-какая одежда и даже бритвенные принадлежности. Все остальное обсудим на кухне.
Она ушла. Я же посмотрел на себя в зеркало и, да не прознает никто, почти заплакал. Что прикажете делать с этим чудом? Оно большое, волосатое, требующее ухода и времени, чтобы привыкнуть. Для восстановления необходимой формы придется провести не один час на тренировочной площадке. Беда-борода, за что мне все эти испытания? Лишь одно я мог утверждать точно, и это грело – между странной, весьма посредственной человечкой и зеленой дочерью орков мой выбор очевиден. К этому времени я перестал страдать по утраченным перспективам и сосредоточился на новом мире и его реалиях. Чем быстрее втянусь, тем быстрее освоюсь. Лучше так, чем никак. И вообще, я всегда имел склонность к авантюризму. Подобные билеты выпадают далеко не всем, надо расслабиться и постараться получить по мере возможностей удовольствие. Я буду не я, если меня прогнет чужой мир! Меня – эльфа, аристократа в не считаемом поколении. Прячьтесь, детки, – мне уже терять нечего.
Однако привести себя в приличный вид следовало. Пока как получится, пока подручными средствами, но уж что есть. И перво-наперво я мечтал сбрить ненавистные волосы. Везде, куда рука дотянется. Так, ага, уже лучше – план-наперсток выполнен. Что конкретно делать дальше, я не знал, а посему просто помылся. Пообещал себе вызнать, как здесь возвращают телу приятный глазу облик, завернулся в большое