– Вернусь, – защищался Лелик. – Мне без России скучно.
– Впрочем, – не стал спорить Макс, – это дело хозяйское. Хочешь – уезжай, хочешь – возвращайся. Твоя задача – другу помочь.
– В каком смысле? – удивился Лелик.
– Лелик, – торжественно сказал Макс, – вытащи меня в Штаты.
– Но как? – удивился Лелик.
– Как члена семьи, – объяснил Макс.
– Ты вроде не член моей семьи, – нетвердо сказал Лелик, чувствуя, что память его уже подводит.
– Ты не член! Не член ты! – вдруг подал голос Славик, у которого выпитая рюмка неожиданно пробудила какие-то скрытые резервы организма.
– Знаю, – сурово сказал Макс. – Но есть способы.
– На твоей сестре я не женюсь ни под каким видом, – испугался Лелик. – Ни фиктивно, ни еще как-нибудь.
– На сестре жениться не надо, – спокойно объяснил Макс. – Ты женишься на мне.
Лелик со Славиком в момент протрезвели. Все-таки это было очень сильное заявление, даже для такой пьянки.
– Макс, – сказал Лелик, и голос его задрожал. – Так что же это, вся наша многолетняя крепкая мужская дружба оказалась пшиком? Оказывается, ты дружил со мной только из-за моей сексуальной привлекательности? Боже мой! – патетично вскричал Лелик, нервно налил себе рюмку и залпом ее опрокинул. – Мы же с тобой столько раз спали в одной постели на всяких пьянках! Я же мог подвергнуться насилию!
– Он… да… это… – снова прорвало Славика. – Ну, Макс, ты… это… ты это заканчивай, – решительно заявил Славик, стукнул кулаком по столу, после чего, обессилев, уронил голову на руки.
Макс прослушал эти тирады с совершенно невозмутимым выражением лица, пару раз глубоко затянулся своим любимым «Беломором», а потом сказал Лелику:
– Эк тебя разобрало. Я слушаю и прям любуюсь. Особенно мне насчет твоей сексуальной привлекательности понравилось. Такое ощущение, что ты никогда себя в зеркале не видел.
– А что? – оскорбился Лелик. – Разве я сексуально непривлекателен?
– По-моему, – сказал Макс, любуясь своим отражением в бутылке, – в тебе столько же сексуальности, сколько в пепельнице на столе.
Лелик внимательно посмотрел на стол и вдруг увидел довольно красивую, хотя и заваленную окурками пепельницу черного цвета, которая была выполнена в виде женской фигуры, обвивающей руками блюдо причудливой формы.
– Значит, все-таки привлекательный, – сказал Лелик, показывая Максу глазами на эту пепельницу.
– Я имел в виду пепельницу в аллегорическом смысле, – объяснил тот. – Некую абстрактную, простую, как правда, и заваленную бычками пепельницу, лысоватую, как твоя башка.
– Все женщины говорят, – сказал Лелик, аккуратно поглаживая свою лысину, – что некоторая лысоватость мужчинам очень идет.
– Вполне может быть, – не стал спорить Макс. – Спорить не буду, потому что я никогда не был женщиной и не знаю, что они чувствуют при виде мужика, у которого голова, как