Да, уж. Познания у парня – просто энциклопедические. Я с презрением посмотрел на него и отвернулся к окну.
– Ой, – неожиданно завизжала Света, посмотрев в мою сторону, – останови немедленно! Шашлычку плохо!
Андрей резко дал по тормозам так, что я не удержался (не ожидал такого рывка) и кубарем скатился на заднее кресло, чудом не прикусив язык.
– Ты посмотри, – продолжала кричать Света, – его даже лапки не держат, бедного! Это ты уморил кота, садист!
Я совсем перепугался от этих криков и забился между креслом и сидением. Но Света меня оттуда выдрала решительным жестом, вытащила наружу и поставила на травку, приговаривая:
– Давай, Шашлычок, дыши. Может тебе искусственное дыхание сделать?
Кстати, на свежем воздухе мне сразу стало легче, и язык я спрятал обратно.
– Все, – довольно сказал Андрей. – Кот уже не умирает. Ложная тревога. Поехали дальше.
Но Света настояла, чтобы мы еще минут пять побыли на свежем воздухе, после чего меня снова водрузили под заднее стекло, Света села рядом и стала махать у меня перед носом газетой. Окно открыть они так и не догадались. Во ребята дают! Ну просто обалдеть можно, какие догадливые. А я из-за этой газеты расчихался во все стороны, потому что Света ее достала из багажника, где было очень грязно и пыльно.
Наконец, добрались до этой чертовой дачи. Я все это время так чихал, что чуть уши не оторвались. А Света приговаривала:
– Бедный, бедный Шашлычок. Это у тебя, наверное, аллергия на бензин, – и все тыкала мне в нос свою пыльную газету.
Ужас просто. Я думал, что живым не доеду. Или доеду, но без носа и ушей. Но все плохое когда-нибудь заканчивается, и тогда начинается еще более плохое. Приехали мы на эту дачу.
Кстати, я давно подозревал в Андрее некоторый максимализм. Когда он говорил «дача», я представлял себе здоровенный двухэтажный каменный дом с огромным участком, покрытым английским газоном, по которому туда-сюда носятся восхитительные жирные мышки. На деле же деле «дачей» оказалась полуразвалившаяся деревянная халупа, которая стояла посреди жутко заросшего участка. Ну халупу я еще мог пережить. Но участок, поросший жутким бурьяном, меня доконал. Потому что даже если там и были мышки, то поймать их среди этих зарослей было невозможно.
Андрей, тем не менее, прокричал, ничуть не смущаясь жутким видом этой развалюхи:
– Итак, добро пожаловать в мои хоромы, – с этими словами он потянул за веревочку на калитке, которая должна была служить ручкой, после чего калитка рухнула на землю вместе со всем забором.
После этого Андрей минут двадцать искал по всей территории ключ от «дачи», который его родители должны были, по его словам, «оставить в потайном месте». Надо сказать, что мы со Светой за пять минут насчитали примерно двести-триста потайных мест на этом участке, так что Света уже стала бояться, что Андрей будет искать ключ до