– Товарисч, вы меня расстраиваете! Эту ассигнацию можно обменять на целый бюст Ленина! Расписанный, между прочим, нашим лучшим художником!
Из толпы вышел мужик.
– Товарищ генеральный секретарь, товарищ Краснов пал в бою.
– Хм… Тогда четыре простых бюста Ленина! Товарищ Краснов был героем и погиб за правое дело!
– Товарищ. – Обратился Ермак к новоиспечённому генеральному секретарю. – Величайшей наградой для меня будет знать, что случилось с проклятым капиталистом и бандитом – Ханом, а также с местным попом. Предали ли вы их справедливому суду?
– Нет товарисч. Ушли обе капиталистические свиньи. Даже не две, а три! Удрал также проклятый сутенёр.
– А сестра сутенёра?
– Её мы не обнаружили. Похоже, проклятый сутенёр забрал её с собой.
«Хорошо, что поп и девушка выжили. Теперь на душе немного спокойнее»
Покидая Буйнореченск, он беспокоился о попе и немой девушке, хотя в первую очередь побеспокоиться стоило о себе. В этот раз под мостом тоже что-то было, но оно не стало говорить. Выпрыгнув из-под моста, это что-то садануло Ермака по башке. Он и отреагировать толком не успел. Миллионы иголочек пронзили всё тело. Он хотел было взяться за оружие, но конечности не слушались, а перед глазами всё расплылось.
«Теп-ло…»
Ощущение было, словно принимаешь ванну, но при этом, одновременно с тобой, её принимают какие-то ветки, грибы и пара бобровых хвостов.
В пещере было темно, только костёр, разложенный вокруг котла, немного её освещал. В котле этом, помимо веток, грибов и бобровых хвостов, находился связанный человек.
Что-то большое копошилось среди всякого хлама. Затем оно повернулось и у человека, сидевшего в котле, не осталось ни каких сомнений.
«Тролиха…»
– Так сударыня, я, конечно, извиняюсь, но поедать столь разумных существ, как люди, просто негуманно.
– Тихо! Молчать! Не говорить! Ки-Ки-Кирюша мой. Ты убить его! И за это я тебя варить. Медленно варить. Ты кричать! Молить! Я смеяться!
Теперь он осознал всю тяжесть ситуации, в которой оказался. И понял что это – конец. Внезапно стало как-то грустно. Умирать совсем не хотелось. Ему всего-то двадцать один. Он вспомнил всех близких и родных, вспомнил все передряги, из которых выбирался, каким-то чудом, вспомнил детство у бабушки в деревне.
«Какая интересная и удивительная биография. Многие за всю жизнь не проживают столько, сколько пережил я за двадцать один год. Вот бы что-то спасло меня»
Тролиха подошла к нему, наклонилась над котлом и взяла одну из своих огромных грудей в руку.
«Ого, это меня сейчас типо покормят?»
Из груди в котёл полилась зелёная, вязкая и жутко вонючая жижа. Ужасный запах заполнил всю пещеру. Ермаку стало дурно, – на него одновременно обрушились страшная вонь, осознание приближающейся