– Вот чтобы попасть на пик Ленина, – рассказывает Масяня, – надо мне было инсценировать больничный. Я взяла терку обычную, ну и натерла себе руку. А в травмпункте сказала, что с велосипеда упала. Ну а что, на пик Ленина-то хотелось…
Да-да, помню я, как несколько лет назад в Душанбе мы ждали Масяньку с самолёта, и как она приехала с рукой, растёртой до локтя, и впервые рассказала эту историю, как она с боем добывала себе больничный, рискуя потерять работу на Скорой. Тогда ей было всё равно, что будет дальше, лишь бы попасть в поход. В то время, как Анжела от имени Масяни с большим риском продлевала ее больничный, та лезла на свой первый семитысячник. На пик Ленина она взошла, кстати. И махинации с больничным прошли успешно.
Действительно, мы часто сталкиваемся с непониманием со стороны окружающих. Мы все – образованные люди с обыкновенным средним достатком, с обыкновенной работой, у многих есть семьи, есть друзья, есть «городские» интересы. И мы вроде бы «нормальные» люди, но вот тянет нас к бродяжнической жизни. Тянет отказаться от комфорта, и вместо того, чтобы поехать отдыхать в отель со всеми удобствами, нас несёт в совершенно дикие края, что, особенно в случае с Чукоткой, выходит даже намного дороже. За те деньги, которые мы потратили на это путешествие, мы могли бы легко слетать куда-нибудь на Мальдивы. Но мы отказываемся от удобств, едим сушеные продукты, можем неделями не мыться, ходить в мокрой обуви, ставить палатки на снегу и льду, мёрзнуть в них. И мы идём на это абсолютно добровольно, мы сами порой смеёмся над своей странностью и непохожестью на обычных, «нормальных» людей. В походах мы мечтаем о крыше над головой, горячей ванне и сытном обеде. Каждый раз говорим себе «Да что б я да ещё раз….!!!», зная, что ещё не раз. Потому что раз за разом мы возвращаемся к этому бродяжничеству, покидаем комфортную городскую жизнь и идём искать приключения, всё дальше и дальше, не обращая внимания на недоумение и непонимание нашего окружения.
– О, а давай тюленчика нарисуем. Я знаю приблизительно, как они выглядят, – говорит Наташа и начинает рисовать «тюленчика» на руке у Шалима, а тот хоть и делает вид, что сопротивляется, но руку не одергивает, – Вот вы думаете, почему тут нерп так много? А это туристы, которые ждут вылета. Они сначала рисуют тюленчиков, а потом превращаются в них…
Мы коротаем время как можем, а между тем рейс переносят сначала до тринадцати часов, потом до четырнадцати, ну и в конце концов «из-за непригодности метеоусловий взлетно-посадочной полосы поселка Лаврентия» совсем отменяют. То есть переносят на завтра. Я, конечно, еще до поездки много слышала о том, что понятие времени здесь довольно расплывчатое, всем правит изменчивая погода, и особенно это касается транспорта. Вылетов внутренних рейсов можно ждать неделями, как и отплытия паромов и пароходов, которые также неделями могут пережидать шторма в каких-то бухтах, даже не в портах. Но когда