– Знает, – подтвердила Регина. И заметив, как побледнела актриса, примирительно уточнила: – Не волнуйтесь, он полностью на вашей стороне. Считает Миранду злобной и хитрой женщиной, которая ловко сумела обратить ситуацию в свою пользу.
– А меня, наверное, он называет трусихой? – прошептала Амалия.
– Вовсе нет, – Регина присела рядом с актрисой. – Профессор уверен, что вы стали жертвой интриганки, Миранда заранее все спланировала. Скандал в гримерной – чистой воды провокация. И вообще Жак вас боготворит.
– Не правда, – смутилась Амалия. – Просто профессор глубоко интеллигентный человек. При чем здесь поклонение?
– А, по-моему, подобное поведение, – твердо заявила Регина, – проявление настоящей любви.
– Любви? – подняла глаза Амалия, ее щеки порозовели. – Я – старая, какая любовь?
– Вы противоречите сами себе, – засмеялась в ответ Регина. – То боитесь назвать свой возраст, то заявляете, что старая.
– Да, – неожиданно развеселившись, Амалия кокетливо поправила локон, – мы, женщины – такие. Чем больше тайн и противоречий, тем окружающим с нами интереснее. Ладно, детка, – актриса повернулась к Асе, – пора начинать урок. Смотрю, ты уже весь лист изрисовала буквами «М». Только они у тебя похожи на червячков, «ножки» нужно делать ровными, палочками…
Подхватив пылесос, Регина поспешила в комнату Жака. Особой уборки обиталище ученого не требовало, к тому же профессор не разрешал приближаться к письменному столу (самому «замусоренному», на взгляд Регины, месту) и что-то на нем передвигать. Дозволялось только сменить постельное белье, смахнуть пыль с настенных полок и пройтись щеткой по ковровому покрытию.
Гранолини, как обычно, корпел за столом, рассматривая в лупу листочки с надписями и выписывая в столбик варианты текста.
– Хмм, как дела у… Амалии? – не поднимая головы, задал вопрос профессор.
– Представляете, Годэ даже не догадывалась, что все на корабле посвящены в тайну ее бегства, – профессор виделся с актрисой за завтраком, вряд ли за прошедшие пару часов с Амалией могло случиться что-то экстраординарное, но Регина, знающая об особом отношении ученого к соседке, охотно поддерживала разговор об Амалии. – Только она не ведала, что Миранда отказалась от заявления в полицию.
– Несчастная Амалия, – профессор отложил лупу. – Мир искусства слишком жесток. Борьба на всю жизнь. Амалия – человек достойный восхищения и уважения.
– То же самое она говорит о вас, – Регина подкатила