***
Постаревший Илья Эренбург вернулся из очередной заграничной командировки. В тех далёких краях его любовница, а по совместительству законная жена бургомистра одного большого города однажды шепнула на ухо.
– Роман этого вашего, как его, ну ты знаешь о ком я, получит то, что заслужил.
***
Жена уже стояла в прихожей и в очередной раз поправляла причёску.
– Дальше не продолжай. Я уже знаю кто это. Давай поспешим. После твоих слов меня уже ничто не может остановить. Очень хочу посмотреть спектакль по его роману.
***
А ты, читатель тоже понял, о ком сей рассказ.
Золушка из русского средневековья
– Дядь Саш, а почему ты о любви ничего не пишешь? Это же очень здорово и так интересно. – Моя племянница тинейджер Екатерина, облизывая розовым язычком пухлые губки, старательно водит пером по листку бумаги. Нет, конечно же, не пером, а красивой гелевой ручкой. Но даже эта простая операция даётся ей с явным трудом.
– Катюша. Если честно. Я просто не умею.
– Это как художник Шишкин, что ли?
– А при чём тут Шишкин?
– Ну, ты даёшь! Всем же известно, что мишки на его знаменитой картине нарисованы художником Савицким. Кстати. Вот интересно, как они гонорар делили? Ты не знаешь?
– Знаю, – буркнул я. – Они же были друзьями, но при чём здесь любовь? Писатели очень даже часто пишут в соавторстве: Ильф и Петров, братья Стругацкие, Лавровы. Достаточно или ещё продолжать?
Катерина наконец-то оторвала взгляд от исписанного листка. – Нет! Ну, разве я не права? За окном двадцать первый век. Первая его половина почти заканчивается, а нашей Грымзе подавай сочинение, от руки написанное.
– Правильно. Если ты в школу принесёшь фолиант, напечатанный на принтере, как ваша учительница узнает, что это персонально твоё творение. Извини за тавтологию.
– А если ты его надиктуешь, то выходит тогда типа моё личное?
Я почесал затылок. – Ну скажем, не совсем, вроде бы как, соавторство получается. Катерина! Ты своими разговорами меня от дела отвлекаешь и по всему видать от написания сочинения увиливаешь. Я прав? Что у тебя за тема? И прекращай грызть ручку. Не гигиенично! Только в нашем «допотопном» двадцатом веке так поступали. Дремучими людьми были, что с нас взять.
– «Михаил Фёдорович Романов, начало новой династии», – буркнула племянница. – Ты сам посуди. Какая может быть династия без женитьбы? А она без любви? Кстати, у нас в учебнике, между прочим, про эту самую любовь ни строчечки. И как мне прикажешь сочинение писать?
– Катюша. Позволь с тобой не согласиться. С любовью в роду Романовых было, мягко