И развеял в осенний дождь.
Кисло-сладкая мармеладка.
Выйду вон. Отойди! Не трожь!
Я бреду стороною дикой.
По болотам календаря.
Отзывается громким тиканьем.
В голове карусель-земля.
Я дойду до конца, до края.
Не тужи, всё итак хорошо.
Пестрый месяц взлетал и таял.
Уж прости, что так рано ушёл.
06/07
Кто я?
Кто я? Может быть, тот мечтатель,
Среди тысяч и тысяч лиц,
Что больною фантазией кстати
Вам пришелся, изысканный блиц.
Кто я? Может судьба злодейка
Нас свела для потехи всего,
И за этим ковром с канарейкой
Ожидает похмелье его?
Кто я? Может без звёзд романтик,
И без звёзд совсем звездочет,
Аккуратненько сложенный бантик,
А безумие страсти не в счёт.
Кто ты? Так осторожно войдешь,
Тронув струны души мелодичной,
И искусно питаемую ложь
Заиграет орган непривычно.
Кто я? Выберу, выберусь сам
Из капканов, из сетей, напастей!
Мы под летом забудем про спам,
А под осень наполнимся счастьем.
23/07
Лирическое ничто
Мои чувства иного смысла.
И другого жанра, пожалуй.
Я считаю до встречи числа.
И надеюсь на самую малость.
***
Все так смешно. Кто тебя выдумал?
Безропотное счастье мне.
Между догадками с обидами
В июльской душной тишине.
Все так смешно, куда настроиться?
Не убежать, не крикнуть, не помочь.
Моя нелепая бессонница.
Моя сияющая ласковая ночь…
31/07
Три слова
У меня для тебя стихи
Это просто стихи, не более.
Утомлены как осень, глухи
Из того, что лишь ей позволено.
У меня для тебя рассвет,
Так давно спит в глубоком кармане.
И любовь на тысячи лет,
Уходить? Ни за что! Не тянет.
У меня для тебя кольцо:
Одиночество так заебало.
И ключи от сердец, дворцов
И от жизни моей подвала.
Приходи, если сможешь, я жду,
Догорая в аду кромешном.
Даже в самом кошмарном бреду,
Я мечтатель, поэт и грешник.
02/09
Колонки
Больные колонки. Давно охрипли.
И жарко в ушах. Уже за полночь.
Скажи, такое лишь может присниться.
Чего ты хочешь? Чего ты хочешь?
Послушайте, мне, сеньорита в красном,
Не жаль вас, нисколько: ни в грош, ни в копейку.
Судьба, как невкусная на ночь паста,
Залитая тёртым старым портвейном.
О вы, на искусство… не в злате, так в перьях.
О вы восхвалены в печатях рабских…
Я жизни не знаю, но кто бы