Наконец поверх ладоней, закрывавших лицо, глянули покрасневшие от слез глаза. Девчонка оказалась хорошенькой, вернее, прежде была симпатичной. Теперь она выглядела изможденной, измученной тем, что ей довелось испытать, прежде чем попасть сюда. От сияния свет-камня девчонка заморгала, и ее непонимание боролось с безумным страхом. Она уставилась на Коула, и он ответил таким же пристальным взглядом.
– Ты меня видишь, – проговорил он с безмерным облегчением.
Девчонка взвизгнула, будто ее ударили, и отпрянула, пытаясь отползти от него как можно дальше. Словно загнанный зверек, она, тяжело дыша, вжалась спиной в угол камеры. Грязные пальцы скребли стену, словно узница таким образом надеялась просочиться сквозь камень. Коул терпеливо дожидался, когда она прекратит эти безнадежные попытки и снова взглянет на него.
– Ты меня видишь, – повторил он, на сей раз куда увереннее.
– Я не хотела их жечь! – задыхаясь, прошептала девчонка. – Огонь сам сорвался с моих рук, а как это вышло – я даже не знаю… Все случилось так быстро, я хотела их предостеречь, но…
Она крепко зажмурилась, и по замурзанному лицу покатились слезы. Девчонка дрожащей рукой смахнула их, еще больше размазав грязь.
Коул ждал. Наконец рыдания стихли, и девчонка вновь поглядела на него, на сей раз более настороженно. Он все так же сидел перед ней на корточках и заметил, что теперь в ее глазах блеснуло любопытство.
– Так ты маг? – спросила она. – Мне сказали, что за мной придет маг.
Он поколебался, но все же ответил:
– Нет.
– Тогда… кто ты такой?
– Меня зовут Коул.
Такой ответ девчонку, похоже, не устроил. Она выжидающе смотрела на Коула, однако он молчал.
– Но… если ты не маг, то что ты здесь делаешь? – наконец спросила она. – И что тебе нужно от меня?
– Я здесь потому, что ты меня видишь.
С этими словами Коул сунул руку под кожаный жилет и извлек из ножен кинжал. Изукрашенный резьбой клинок был снабжен бронзовой рукоятью, искусно выточенной в форме драконьей головы. Лезвие кинжала сверкнуло в голубом сиянии свет-камня, и девчонка вперила в него безмерно изумленный взгляд.
– Я почуял это, едва тебя доставили сюда, – продолжал Коул. – Я знал, что ты меня увидишь, еще до того, как пришел к тебе.
Девчонка приоткрыла рот, но тут же крепко сжала губы. Когда она вновь заговорила, голос ее прозвучал еле слышно:
– Ты хочешь… убить меня?
– Думаю, что да.
Девчонка помимо воли тихонько вскрикнула:
– Потому что я – маг?
– Нет, не поэтому.
– Тогда… почему? Что плохого я тебе сделала?
– Ты не сделала мне ничего плохого.
Безысходное отчаяние – чувство, которое Коул старательно подавлял, – теперь всколыхнулось в нем с новой силой и рвалось наружу, грозя захлестнуть его с головой. От этой борьбы у него