– Ой, нет. Что-то делать – это не про меня. Не понимаю я этого делания. Только дурой себя выставлю. Не нравлюсь, значит, не судьба. Если за два года не срослось – хоть наизнанку вывернись.
– Странная у тебя, Кать, логика, – удивилась Янка. – Без боя сдаешься.
– Тебе легко советовать… Ладно, все. Возвращаемся, а то угодим под раздачу ужастиков.
В полумраке зала Янка взглядом пересчитала «своих». Все на месте. Когда заиграла медленная музыка, половина танцующих отправилась на стулья – отдыхать, а первый отряд засобирался обратно в усадьбу.
– Ян, завяжи! – Шарф снова не совпал по цвету с шапкой. Да и ладно, лишь бы количество сошлось. – Ян, ту-уго!
Звякнуть, что ли, вечером Соловьевой? Низкий поклон передать. Удружила, подруга, ничего не скажешь.
– Можно тебя пригласить?
Янка чуть не подпрыгнула от неожиданности. Почти ушла – и на́ тебе, сразу кому-то понадобилась. Впрочем, кому именно, догадалась даже раньше, чем увидела – по имбирно-перечному парфюмерному духу. Дамир Поливанов! Не грело, не горело, да вдруг осветило. Собралась было кивнуть – отчего не пойти? – но заметила лицо второй вожатой и резко передумала. Катя застыла с детской курткой в руках и глядела на них обоих – Янку и Дамира – с явным намерением проклясть в случае неправильного ответа.
– Нет, прости. – Свои слова она сопроводила гримасой отчаянного сожаления. – Мы уже уходим. Надо проскочить до «жуткой дорожки»…
– Да успеете вы. До нее еще полчаса.
Видно, совсем не ожидал отказа. Растерялся.
– В другой раз, – сморозила Янка и ретировалась за дверь. Дамир Поливанов уговаривал ее потанцевать! Театр абсурда на гастролях.
Катю она догнала возле заснеженной чаши фонтана. Дети притихли – видимо, тоже устали, – а Якушева чеканила шаг, как солдат на плацу. Только снег похрустывал.
– Вот об этом я и говорила, – процедила она, узрев рядом своего стажера. – За два года ни разу ко мне ни подошел, а тебя в первый же вечер на медляк приглашает. Где справедливость?
Вопрос повис в воздухе.
– Кать, ты ведь не сказала, что это Дамир. Все «человек» да «человек». Могла бы предупредить.
– Я что ему – Цербер, чтобы всех от него отгонять? В эту смену он выбрал тебя, в следующую еще кого-нибудь…
– Мало ли, кого он выбрал, – фыркнула Янка. – Я, между прочим, тоже… выбрала.
– Да? – Катя мгновенно сменила гнев на милость. – Если не секрет, кто этот счастливчик?
– Я понимаю, что между нами ничего не может быть, но… – Янка мысленно испросила прощения у отсутствующей Кристины Соловьевой. В конце концов, за той числился изрядный должок. – Короче, Павел.
– Да ладно? Ну ты и попала! – обрадовалась Катя. Теперь они были вроде как не соперницы, а родственные души. Ложь во благо, называется.
К тому моменту, как добрались до спален, пошатнувшийся было мир окончательно восстановился. «Чья-то бабушка» Анна Ивановна ушла к себе, не дождавшись возвращения отряда, и ее можно было понять. Янка и сама