– Ещё шестьдесят один день. – думал я про себя. – Шестьдесят один день. Шесть и один. Хм, какие странные числа. Шесть и один. О, Боже, неужели мне нечем заняться кроме как думать о этих чёртовых числах. Ну дайте мне уже какую-нибудь работу. Я готов даже загружать эти огроменные ящики, лишь бы не сидеть без дела. Кстати, какие странные ящики. Запечатанные. Странно, что же в них может быть? К нам приближается капитан. Что ему нужно? Снова унизить меня? Так, Том соберись, соберись и не обращай внимания на этого индюка.
– А ну подъём, засранцы! – крикнул капитан.
– Ну конечно, мы уже засранцы. –подумал я про себя, сделав при этом недовольное лицо. – Сами нам не дают никакую работу, а мы ещё и виноваты. Ох, что это со мной сегодня? Хватит ворчать, Том.
– Подъём я сказал! Хватит сидеть без дела! Бегом ящики грузить и не расслабляемся, вас и не такое ждёт впереди. – прокричал капитан, хлопая при этом в ладони. – Бегом, бегом!
Мы грузили ящики долго. Казалось, что самые тяжёлые достаются именной той команде, где оказывался я. Что же интересно было в них? Этот вопрос всё никак не покидал меня.
– Боже, почему я всегда думаю о какой-то ерунде? – ворчал я внутри себя, хотя я знал ответ.
Он заключался в том, что я был готов думать о чём угодно, только не о Малии. Это ужасно мучительно влюбляться и как мне казалось не подобало мужчине выражать свои чувства сразу и так явно.
– Мы ведь мужчины, в конце концов. – продолжал думать я. – Мы должны быть защитниками, а не слизняками. И какой из меня мужчина, если я вечно жалуюсь, но ведь жаловаться про себя это не слабость. Ох, сам не знаю за кого мне себя принимать.
Мы погрузили ящики, но места для нас в машинах не осталось. Я даже начал думать, что нас хотят оставить в этом городе, но всё же я, чтобы разъяснить ситуацию, подошёл к капитану.
– Сэр. – обратился я к нему. – Я не знаю вашего имени, но…
– Что? – перебил он меня с возмущением, словно я у него попросил отдать мне его мундир. – Да как ты смеешь?
– Я не знаю вашего имени, сэр, но я хотел бы спросить, как мы будем ехать дальше, если в машины погрузили ящики? – проговорил я настолько быстро, насколько только мог, чтобы он не перебил меня снова своим долгим и протяжным «что?»
– Коул. – с недовольным лицом произнёс он в ответ на мою скороговорку. – Кевин Коул. И кто вам интересно сказал, что вы поедите? Вы пойдёте пешком. – эти слова он произнёс с особым удовольствием. Было видно, что ему нравилось издеваться над теми, кто младше его по званию.
– Пешком? – с неким сарказмом произнёс я.
– А что тебе не нравится? Вы военные теперь и должны выполнять