Геннадий, распахнув дверцу, на редкость любезным тоном просюсюкал, обращаясь к оторопевшей девочке:
– Ну, возьми мячик… Все в порядке.
Но девочка не двигалась с места, на что Инна не без сарказма заметила:
– Не верит тебе, Геныч, ребенок. И не он один не верит…
Выйдя из салона, Инна обогнула автомобиль, подхватила мячик и кинула его девочке.
– Лови!
Девочка, задорно рассмеявшись, подхватила мячик.
– Спасибо! – донеслось до Инны, когда она вернулась обратно в салон.
Муж, хмыкнув, заявил:
– Ну, прямо мать Тереза и принцесса Диана и одном флаконе, Нинка!
– Что, завидуешь? – спросила она, а Геннадий, порулив дальше, опять резко затормозил, потому что на дорогу выбежал какой-то карапуз.
– Что они детей своих чертовых распустили! – взвился муж.
– А своего, если родится, тоже будешь считать «чертовым»? – спокойно спросила Инна.
Геннадий, явно не ожидая такого вопроса, резко нажал на тормоза. Машина снова замерла, и Инне стало понятно – да, значит, так оно и есть. Если Инна, другая Инна, беременна, да еще посредством искусственного оплодотворения, то, значит, Геныч решил действовать наверняка.
И желает получить сына.
Помолчав, муж взглянул на нее и процедил:
– Своего – не буду. Но это же не мой!
Инна не нашлась, что ответить, а потом тихо добавила:
– Но у тебя-то, вообще, есть сын…
Она подумала о Женечке, который ходил в частную школу для «особых» детей – и где был в классе лучшим учеником.
Однако это было не то, что требовалось Геннадию.
Совсем не то.
– Нинка, не начинай! – заявил супруг, опять трогаясь с места. – Давай не будем об этом…
Ну что же, милый, давай. Но тогда о чем? Да хотя бы о…
– Так что ты здесь делаешь? – снова спросила Инна. – Один из самых богатых людей страны – и в Кунцево!
Геннадий опасливо покосился на нее и вдруг произнес:
– Ты должна мне помочь, Нинка. У меня… неприятности…
– А я слышала – сын скоро родится! – ответила она. – Тебе, право, не угодишь…
Супруг, вырулив на большую улицу, заявил:
– Ладно, давай об этом не будем. Мы ведь уже давно стали чужими друг другу…
Он прав – стали. Но ведь когда-то все было иначе!
– У тебя – твоя жизнь, у меня – своя. Так что пытаться склеить то, что давно разбилось на мелкие кусочки, – нет смысла.
Он прав – разбилось. Только вот кто уронил то, что разбилось? Она сама? Геныч? Или…
Да и что разбилось – счастье, любовь, семейная жизнь?
Или…
Они какое-то время молчали, колеся по улицам. Наконец Инна сказала:
– Ну что же, колись! В чем дело? Какие такие неприятности у всемогущего и всесильного Геннадия Фарафонова? И какое имею к этому отношение