– Помнишь, мы читали статью про Предназначение – что, мол, это типа уловка Нью Эйдж? Я про это снова думала. И знаешь, у меня, таки, есть Предназначение!
Сестра поставила тарелки в раковину, смахнула со стола крошки и села напротив меня, долив немого горячего чая в наши кружки:
– Надеюсь, не нести духовные знания в массы?
– Не знания, а Свет!
– О, как!
– Не смейся. Теория у меня такая. Я думаю, что мне нужно наполнять эту мою пустоту между атомами чистой энергией и любовью, чтобы стать Светоносцем. Надо намагничивать и притягивать как можно больше Света. Каждый из нас знает парочку метафизиков, словно мы расселены на Земле в пределах видимости. А это значит, что мы, как маяки, поставлены на некоторое расстояние друг от друга, и наша работа состоит в том, чтобы освещать вверенный ему участок Земли.
– Хорошая теория.
– Я назвала это «Излучением свечения».
– И у тебя всегда получается твое Излучение?
– Нет, конечно. Сегодня из-за дурацкого отчёта, я вообще соорудила вокруг себя непроницаемую защиту из недоброжелательности. Какое там свечение.
Кира посмотрела в окно, где чудесную панораму на старый город и реку стала закрывать строящаяся четырнадцатиэтажка. Раньше неба и радуг было в изобилии, а теперь лишь на левой половинке окна, но и этого хватало, чтобы подолгу изучать дальние дали до самой арки моста через реку. Только сейчас я заметила, что на узкий подоконник между горшков с геранью примостился Степка. У этого черного кота разные глаза – голубой и зеленый с большим черным зрачком.
– А я считаю, что мы просто должны быть порядочными людьми. Перестать злословить, осуждать, кого бы то ни было, винить окружающих в своих переживаниях, винить себя. Представь, что ты каждый день прилагаешь для этого усилия, и когда-нибудь сотворишь из себя лучшего человека.
– Так и я про то же говорю! В грязную форму Свет не вольется. Для того, чтобы быть проводником Света, надо быть с ним на одной волне.
– А разве обязательно называть это Предназначением?
– Конечно! Капелька Эго делает нас человечней. Кроме того, мое Предназначение достаточно безобидно.
– Ну, тогда флаг тебе в руки.
Я засмеялась вслед за Кирой.
Пока сестра перемывала посуду, я рассказала ей очередной сон про разрушение своей квартиры. Про то, как я открыла глаза в тот момент, когда кровать стала сползать в зияющий проем вместе с обломками кирпичных стен, кусками бетонных блоков и деревянными перекрытиями. Воронка, в которую всё это бесшумно падало, была бездонна и черна – я знала, что подвалом она не ограничивается. Пока я кричала, на той стороне комнаты открылась дверь, и силуэт сына в освещенном проеме постарался меня успокоить: «Мам, проснись!». Я смотрела на разделяющие нас трещины в полу, нагромождение обломки и удивлялась, что его