Паровые сказки. Ян Бадевский

демонстрировал пожилой бильярдист. Казалось, этот человек всю жизнь занимался танцами или чем-то подобным.

      Вслед за Келоэдом двинулись остальные. Йордан пропустил вперёд Марийку – так его учили родители. Было немного страшновато взбираться по этим ступеням над горной пропастью, но Йордан взял себя в руки. Любопытство, присущее всем мальчишкам его возраста, возобладало над осторожностью.

      Крыши вагонов поразили Йордана. Скаты были островерхими, как в тех кварталах, где выросли Костовы. Но в эти островерхие крыши неведомый инженер вмонтировал смотровые площадки, крытые галереи, навесные мостики и печные трубы. Здесь можно было прогуливаться, не опасаясь за свою жизнь.

      – А если кто-то упадёт? – прошептала Марийка.

      – Не волнуйся, – бас мистера Доннована перекрыл грохот колёс. Удивительно, что бородач вообще услышал эту реплику. – Отсюда невозможно упасть. Так спроектирован поезд.

      – Я слышала об этом, – кивнула Силуанова.

      Крытая терраса вывела их на обзорную площадку в передней части вагона.

      Мистер Доннован с наслаждением втянул ноздрями горный воздух.

      – Не могу к этому привыкнуть, – буркнул Келоэд.

      – К чему? – удивился мистер Доннован.

      Келоэд пожал плечами.

      – К поезду. К городу. Ко всему этому миру…

      – Вы дикий человек, Келоэд, – рассмеялась Силуанова. Смех у сказочницы был громким и заразительным. – Сколько вас знаю, ничего не меняется. Наслаждайтесь жизнью. «Вояж» – не худшее место на Земле.

      – Да и среди звёзд, – протянула Ванесса.

      Голос девушки был мягким, но уверенным.

      – Вы здесь давно? – спросил Йордан, оторвавшись от созерцания городских огней. – Все вы?

      – Кто как, – пожал плечами Келоэд. – Я, например, шесть недель. Елена – шесть месяцев.

      – А я, – сообщила Ванесса. – Два года.

      – Здорово! – вырвалось у мальчика.

      Но, похоже, никто не разделял его восторгов.

      – А вы, мистер Доннован? – спросила Марийка.

      Бородач ответил не сразу.

      – Я видел начало пути, – наконец, выдавил из себя сказочник. – Помню самую первую станцию.

      – Вы шутите, – выдохнула Силуанова. – Это же…

      – Да, – перебил Шеймус Доннован. – Пятнадцать лет. Теперь поезд – это всё, что у меня есть.