– Может, зайдем в ресторан, передохнем? – хватаю ее за руку и тяну в небольшой ресторанчик, мимо которого мы сейчас проходим.
– Нет, никуда я с тобой не пойду! – Тори щетинится и отдергивает руку, как от прокаженного. Я хмурюсь, но решаю, что отыграюсь на этой стервочке позже. Мы продолжаем идти в полном молчании. Спустя несколько метров вижу еще одно заведение.
– Вон, смотри, кофейня, – поворачиваюсь к ней с улыбкой на губах.
– Нет, – она хватает меня за руку и начинает бежать, тянет через дорогу.
– А ты прям кладезь загадок, – оказавшись на другой стороне улицы, я рывком притягиваю ее к себе.
– Кто бы говорил, – вздергивает она бровями и отпихивает меня.
– Ты на каком учишься? – смеюсь в ответ на ее грубость и делаю вид, что ничего не произошло.
– Филология. А ты? – она отпрыгивает в тот момент, когда я натягиваю ей на голову капюшон.
– Я уже окончил, иностранные языки, – смеюсь над ее изворотливостью. Тори искоса поглядывает на меня и поправляет прическу.
– Мне сказали, ты – гонщик.
– Как всегда, нагло врут. Ты же видела мое корыто, – смеюсь, примерно представляя, кто мог такое ляпнуть. Дианка…
– Так, все-таки, скажи… откуда ты? – спрашивает она, убирая с лица мешающую прядь волос.
– Родился в Сан-Паулу, в Бразилии, – сунув руки в карманы джинсов, пинаю лежащие на пути камни и мелкие ветки деревьев. Не люблю слишком много рассказывать о себе, но ее детскому, наивному взгляду не могу сопротивляться.
– Потом, когда мне было около пяти лет, мама разошлась с отцом и вернулась со мной на родину. До двадцати лет я жил здесь. А потом переехал к отцу, в Валенсию.
– Так он ведь из Бразилии, – поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Переехал туда, лет десять назад. У отца свой бизнес в Испании, свой автомобильный концерн. Я жил у него несколько лет, но, из-за независящих от меня обстоятельств, пришлось вернуться сюда, – и снова настроение – на ноль.
– Скучаешь?
– Что? – резко поднимаю на нее глаза, удивленный таким вопросом.
– По отцу, – глядя на меня с затаившейся в глубине глаз тоской, говорит Вика.
– С чего ты решила? – спрашиваю я, а она в ответ только пожимает плечами.
– Раз ты уехал к нему жить, будучи в сознательном возрасте, значит, у вас очень тесная связь друг с другом. А раз о возвращении в Россию говоришь с грустью в голосе, значит, скучаешь по нему, и хочешь вернуться.
– Скучаю, – соглашаюсь я, смотря пораженным взглядом на нее. – Да, я восхищаюсь им и горжусь. Он очень волевой человек. Из тех людей, кто за двумя зайцами погонится, а поймает трех. Мне хочется на него равняться, – ловлю ее заинтересованный взгляд и отворачиваюсь, напоминая себе о главном правиле.