– Да? – Звездин ответил на телефонный звонок. – Так… да… сколько?… понял. Я сейчас подъеду, держи там пока все на контроле. Да, до связи. – Он убрал телефон, некоторое время задумчиво молчал, затем коротко глянул на меня и произнес:
– Там жертвы, может, все же лучше я отвезу вас домой…
– Жертвы? – Я ощутила, как морозец пробежал у меня по коже. – Кто-то погиб?
– Да. Пожарные уже почти закончили, теперь, видимо, делом займется милиция.
– Кто погиб? – Не без труда выдавила я вопрос.
– Пока не знаю, – Звездин все глубже погружался в свои мысли, со мной он говорил больше машинально. Теперь я чувствовала себя совершенно лишней, но и как покинуть эту ситуацию, когда страшно до чертиков и Звездин ушел в себя, не хочется его отвлекать. Вобщем, сижу, трясусь и мне очень не хорошо.
Мы подъехали к той самой выставке, на которой я была вчера. Повсюду лужи, машины, пожарные, милиция, скорая, дым, пахнет гарью, ходят люди, собралась целая толпа зевак. Звездин остановился в стороне, ближе мы бы и не смогли подъехать, меня совсем не замечает. Я вжалась в сидение, жду, когда он меня заметит и спросит, откуда я тут взялась. Внезапно хлопнула задняя дверца, к нам кто-то подсел.
– Ну что, Сев? – Не оборачиваясь, спросил Звездин.
– Номер ноль, – коротко отозвался мужчина.
– Давненько, – вздохнул Звездин.
– Да, – согласился мужчина.
– Слишком нагло. А может «мажор»?
– Может.
– Ладно, – Звездин замолчал. Он думал и ему никто не мешал. Спустя минуты две, он произнес: – Давай-ка, Сев, по первой категории покачай, а там видно будет.
– Понял.
Больше они не говорили. Мужчина молча вышел из машины, закрыл дверь. Несколько минут мы сидели молча, затем Звездин повернул ко мне голову, улыбнулся… может я чего-то не понимаю?
– Кажется, я испортил вам вечер, – сказал он, не теряя своей грустной улыбки. – Домой?
– Я могу сама…
– Да нет, – он торопливо перебил меня. – Я уже свободен. Нам нечего здесь делать. Если уж я мог испортить вам настроение, то, похоже, я с этим справился.
Я повернула голову в сторону выставки. Пожарные, не торопясь, скручивали шланги, некоторые курили. Похоже, ажиотаж уже спал, и печальное событие стремительно погружалось в пучину все пожирающего прошлого.
– Кто там погиб? – спросила я.
Звездин ответил не сразу. Некоторое время он задумчиво смотрел на меня, затем отвернулся, завел двигатель и тронулся.
– Что случилось, то случилось, Василиса Васильевна, – произнес он. – Есть вещи, которые не возвращаются и не поправляются, о них просто не надо думать.
– Вера, – сказал я то, что не хотела слышать и думать.
– Я отвезу вас домой.
– Боже мой, – я еще не до конца осознала всего того, что сегодня случилось, но уже была