Плыли одуванчики вздохами пушистыми.
Голосами птичьими охала листва.
Соблазнял любимую строчками цветистыми.
И росою плакала смятая трава.
Колеёй ромашковой, васильковой поступью,
Страсть неугомонная бродит по душе.
И в глазах сияющих серебристой россыпью,
Звезды отражаются тусклые уже.
Напою желанную радостью безбрежною.
Растревожил сердце нам соловьиный крик.
Лето раскошелилось этой ночью нежною —
Возвратило молодость на короткий миг.
«Пусть не Волга, не Енисей…»
Пусть не Волга, не Енисей,
Ей хватает своих красот.
Чтоб ни думали мы о ней,
А Торопа себе течет.
За сезоном идет сезон:
Пыль июля, январский лед.
Крик младенца, последний стон,
А Торопа себе течет.
Жизнь не поле и не большак,
То стремнина, то поворот.
То дубрава, а то ивняк,
А Торопа себе течет.
Приходилось не раз встречать
Молодым у реки восход.
Много помнит речная гладь,
А Торопа себе течет.
Купола вековых церквей
Молча смотрят в пучину вод.
Мы теряем своих друзей,
А Торопа себе течет.
Белой чайки надрывный крик.
Пролетает за годом год.
От рожденья до смерти – миг,
А Торопа себе течет.
«Возвращаясь на круги своя…»
Возвращаясь на круги своя,
Медленно сменяются сезоны —
Вновь весна и снова песни-стоны
О любви маэстро-соловья.
Светом наполняется восток —
Бесконечен бег светил по кругу.
Ищет соловей свою подругу —
Легких перьев маленький комок.
Зеленеет на березе лист,
Сонный майский жук как будто пьяный,
И несется над лесной поляной,
То ли птичий стон, а то ли свист.
Между тьмой и светом на краю
Быстрый миг не зря певцом потрачен,
Хоть маэстро может быть невзрачен…
Замолчал – нашел любовь свою.
Лето
«Лето серое и дождливое…»
Лето серое и дождливое,
Бездорожное, комариное.
Обложило всё. Череда дождей —
Беспрестанно льет уже сорок дней.
Мокрый травостой – выше головы,
В небе серый цвет – вместо синевы.
Под стрехой котел – полный натекло…
Трудно позабыть, всем чертям назло.
Лето серое и дождливое,
Беспросветное, торопливое.
Солнца желтый круг – редко, на чуть-чуть…
Стылая любовь не согреет грудь.
«На кончике зеленого листа…»
На кончике зеленого листа
Искрилась робко капелька росы;
На тонких ветках чахлого куста,
У края спящей