– Вечер перестает быть томным, – усмешка Яра достается уже только мне, но действует странным образом.
Мне хочется рукой сбросить на пол посуду и канделябры, выставить Егорку за двери, закрыться, заставить мужа упереться бедрами в этот аристократический дубовый стол и…
– Ох, я поторопился, – говорит Яр, сбивая мой жар, – вечер еще может исправиться.
И мы играем в гляделки до неуверенного «кхе-кхе» Егора.
– Может, я к себе пойду? – спрашивает мальчишка с надеждой, что легко отделается.
– Как?! – всплескивает руками Яр. – И я так и не узнаю новость дня?!
Егор протискивается к двери, с опаской посматривая на меня – не выдам ли раньше, чем он скроется. Но у меня слегка кружится голова от выпитого и от планов на мужа, и я незаметно благосклонно киваю.
– О, нет, – каким-то невероятным образом Яр оказывается у двери раньше, закрыв путь к отступлению. Мы с Егором почти синхронно вздыхаем, понимая, что не удалось объяснения перенести на завтра.
– Ну что, каяться? – шепчет мне мальчик.
– Давай, – пожимаю плечами, а пока каверзник перебирает свой словарный запас для смягчения приговора, любуюсь его будущим истязателем. Какая прыть, какая грация – мой собственный лев, вот же меня угораздило!
– Ну ладно, – сокрушается Егор и начинает исповедь.
Лицо моего мужа с каждым словом мрачнеет, и вот когда уже, кажется, грянет гром, я быстренько достаю из заначки громоотвод.
– А не пора ли ребенку спать? – оттесняю озадаченного супруга от двери.
Ребенок усиленно кивает, мол, да, никто детей до утра на кухнях не держит, вдали от компьютеров, айфонов и телевизоров, и ужом проскальзывает на волю. Я запираю дверь и оборачиваюсь к мужу. По блеску в темных глазах и прищуру догадываюсь, как много он хочет мне сказать, но мне не до разговоров.
– Я соскучилась, – делаю шаг в клетку к зверю, обнимаю его за пшеничную гриву. – Очень.
А дальше не до объяснений становится и ему, потому что я жарко целую его губы и не позволяю отстраниться даже на секунду. Мои руки зарываются под рубашку и брюки, а потом на освобожденные от одежды участки тела набрасывается мой жадный язык. Новый для меня опыт, удовольствие полностью для партнера, но дрожу почему-то я, и желание пронзает меня, и вскрик Яра делю с ним своим приглушенным стоном…
Он поднимает меня с колен, гладит по голове.
– Так что это за страшная тайна? – спрашивает, восстанавливая дыхание.
– Ты же не думаешь, что я…
– Нет, – гладит утешительно по спине, – я не думаю, что ты сделала мне очень приятно и незабываемо ради вашего маленького секрета. Я просто падок на тайны.
– Ох, – выдыхаю невесело и признаюсь: – Яр, тебе очень скоро предстоит познакомиться с моими родственниками.
Замерев на секунду, его руки возобновляют рисование у меня по спине.
– Сразу со всеми?
– Нет, – успокаиваю, – только с некоторыми.
– А