Словно прочитав мысли мужчин, Нефертити продолжала:
– А утаивать нам ничего не надо! Песнь Атону да платья – вот и всё что нам нужно. Это не вызовет подозрений у жрецов: песни ты сочиняешь постоянно. Приготовление одежд… Мало ли какое платье мне захотелось иметь?! Но вот место для восхождения… – она задумалась, немного помолчав, сказала. – Это должна быть пирамида – символ истинного пути в вечность! Думаю, чернь не посмеет остановить наше восхождение к богам.
– О какой пирамиде, ты говоришь? На её постройку уйдут годы и тысячи, тысячи работников…
Нефертити прервала Аменхотепа с лёгким раздражением:
– Нет! Я говорю не о каменной, а о пирамиде из ливанского кедра! Жрецы примут её за твоё очередное чудачество.
– Хорошо, любимая, я понял, – сказал Аменхотеп и, повернувшись к Мери-Пта, добавил. – Нам нужно найти звездочётов в других храмах, и пусть они поведают нам, как происходит затмение. Мы должны знать всё!
– И быть готовыми ко всему! – добавила Нефертити с полной решимостью победить. В голосе зазвучали стальные нотки. Нет, она не даст жрецам, потерявшим всякое уважение к фараону – сыну Гора – вычеркнуть его из жизни!
– Я знаю… знаю очень старого звездочёта, – радостно подхватил Мери-Пта. – Учитель тех, кто живёт сейчас в храме Амона, и он очень обижен на бывших учеников. Они выгнали старика, когда тот решил спорить с Небамоном из-за разлива Нила. Кстати, старик оказался тогда прав! – Мери-Пта уже мысленно благодарил богов за то, что Нефертити не оставила их, и гнев фараона не пал на его бедную голову. – Если Божественный только пожелает, то я доставлю…
– Да, и немедленно, если он ещё жив! – сказал Аменхотеп.
Мери-Пта стрелой вылетел из тронного зала, оставляя царскую чету одних. Аменхотеп с нежностью посмотрел на Нефертити и привлёк к себе.
– Скажи, любимая… Мы потеряли малышку, а теперь ещё и заговор… Неужели я такой плохой сын богов, что они гневаются на меня и наказывают? Но тогда пусть заберут мою жизнь, а не жизнь ни в чём не виноватого ребёнка.
– Любимый, жизнь у тебя заберут, но не боги, а те, кто им служит! И поверь, пощады не будет: ни тебе, ни мне, ни твоим детям, а также пострадают все слуги и твой гарем, поэтому надо бороться! – Решимость, с какой говорила жена, страшила его и в то же время вселяла уверенность…
Нефертити продолжала говорить, а Аменхотеп сидел, склонив голову…
…Он уже не слышал её, его мысли сейчас были далеко. Он думал о том, как его любимое дитя войдёт в царство мёртвых. «Права Нефертити, хватит выпрашивать у жрецов золото и полностью зависеть от них. А они, ничтожные, прикрываясь затмением, хотят убрать меня, как неугодного! Интересно, кому они приберегли бело-красную корону, кто вступит на престол в случае, если?.. И закончится славное правление нашей династии! А ведь нам были подвластны земли Куша с золотыми приисками, и нас боялись дикие народы, и заискивали ассирийцы и финикийцы. Лишь хеттский