– Скажи нам, сестра, – тихо проговорила Пелагия. – Скажи нам, дитя. Скажи нам, что ты видишь. Пусть пророчество говорит через тебя. Позволь будущему стать явным, взгляни на него очами разума.
Кара открыла глаза. Пелагия сумела различить их сквозь повязку – остекленевшие, расфокусированные. В конце концов у Кары получилось.
Она содрогнулась.
– Я вижу… вижу…
Кара задыхалась.
Другие сестры вскочили с подушек, но Пелагия не обратила на них внимания. Тем временем Хатена глядела на Верховного Оракула, не отрываясь.
– Скажи нам, сестра, – продолжила Пелагия. – Истолкуй пророчество и позволь нам всем узнать о нем.
– Я вижу…
– Говори, Кара, говори.
Кара вновь будто захлебнулась воздухом, поднимаясь с колен. Теперь сестра Беатрис обменялась взглядами с сестрой Хатеной. Палец Беатрис застыл над рычагом аудиографа. Пелагия, не отрывая глаз от возвышения, протестующе взмахнула рукой.
– Продолжай запись, Беатрис. Мы близко. Мы очень близко.
– Оракул! – сказала Хатена, вцепившись в подушку. – Оракул, это неправильно. Мы должны остановить ее.
Пелагия шикнула на нее, поднялась с колен и вновь обратилась к сестре на возвышении:
– Кара, говори! Скажи нам, сестра, что ты прочитала в будущем.
Кара с трудом втянула воздух вот уже в третий раз и упала на подушку, неловко подогнув ноги. Она начала вращать головой из стороны в сторону, будто пес, который прислушивается к голосу хозяина. Пелагия смотрела на то, как на щеках Кары напряглись желваки, а челюсти сжались так сильно, словно сестра пыталась стереть собственные зубы в порошок. Кара начала бить себя кулаками по бедрам, а между сжатыми пальцами сочилась кровь – она глубоко вонзила ногти в мякоть ладоней.
– Сосредоточься, Кара! Сосредоточься!
Хатена покачала головой и поднялась со своего места. Нарушение протокола ее уже не волновало.
– Верховный Оракул Пелагия, остановите это! Прекратите. Сейчас же.
Пелагия оставалась на месте.
– Кара, слушая меня…
В этот момент Кара закричала. Затем поднялась и… И засмеялась.
– Я вижу это! – она вскинула руки, и по ее лицу зазмеилась ухмылка. – У меня получилось!
К этому моменту те четыре сестры, что ранее оставались столь же безмолвны и неподвижны, как и мраморные плиты позади них, заволновались. Сначала они переглянулись, потом посмотрели на Верховного Оракула, затем вновь на сестру на возвышении.
– Скажи